Эта мысль настолько поразила меня. Впервые я задумалась о чем-то большем, чем просто провести с ним прекрасно время в эту последнюю ночь в Париже, может и встретить рассвет.
— Вот мы и пришли, — произнес Пенн, отрывая меня от своих мыслей.
— Где именно мы находимся?
Он открыл дверь и кивнул.
— Войди и увидишь.
Я неуверенно шагнула внутрь. Испытывая настоящую неуверенность, уж явно не храбрость от того, что меня ждало впереди. На цыпочках стала двигаться в темноте к слабому свету впереди. Затем я чуть ли не задохнулась от восторга, когда поняла, где именно нахожусь. Осознавая, я рванула вперед мимо занавеса и выскочила на огромную сцену.
У меня отвисла челюсть, когда я увидела позолоченный интерьер зала и ряды красных бархатных кресел. Над оркестровой ямой висела люстра у самого купола. Несмотря на тусклое освещение, это было настолько потрясающее зрелище, ни с чем не сравнимый вид.
Пенн шел следом за мной с улыбкой на лице.
— Ну, и что ты думаешь?
— У меня нет слов, — сказала я ему. — Как такое вообще возможно в реальной жизни?
— Я каждый раз задаюсь себе именно этим вопросом, когда бываю здесь.
— И как часто ты здесь бываешь?
— В мои молодые и юные годы мы приезжали сюда каждый год. Мне не потребовалось много времени, чтобы смываться от родителей, и это место стало моим любимым местом по ночам.
— Теперь я понимаю, почему тебе оно так нравится. Оно такое грандиозное.
Я никогда раньше не видела ничего подобного. А рядом со мной находился человек, который приходил сюда с самого детства. Было ясно, что мы совсем из разных миров. Он мог даже не задумываться об этом, но я-то уж точно понимала. Но сегодня все это не имело значения. Сегодня я могла быть той, кем хочу. Мне вовсе не обязательно быть бедной маленькой девушкой Натали Бишоп.
Пенн встал рядом со мной и протянул мне руку.
— Могу я пригласить тебя на танец?
Я рассмеялась.
— Здесь же нет музыки.
— Нам и не нужна музыка.
— Я не очень хороша в танцах, — сказала я ему, прежде чем нерешительно вложить свою руку в его.
— К счастью для тебя, я отличный партнер.
Он крепко прижал меня к себе, вытянул наши сцепленные руки и обхватил за талию, положив мою руку себе на плечо. Я посмотрела ему в глаза, и что-то закипело во мне — страх, граничащий с возбуждением.
Кто же этот мужчина? Из какой он вселенной?
Он плавно повел меня кругом по сцене. Его движения были легкими, он вел так ровно, что мне стало ясно, что он хорошо танцевал и умел этим заниматься. Мы исполняли медленный вальс перед пустым залом, но атмосфера между нами заставляла чувствовать себя так, словно партер и ложи были заполнены зрителями.
— Я не танцевала с тех пор, как была еще дебютанткой, — призналась я.
— Ты была дебютанткой? — с удивлением спросил он.
Я молча кивнула.
Я не стала добавлять, что это был мой самый нелепый поступок, который я когда-либо совершала в своей жизни. Родители Эми настаивали, чтобы она танцевала, как дебютантка, так как она была наследницей, она отказывалась, пока они не сказали, что заплатят и за меня тоже. Это был очень неловкий момент. Все это изучение манеры, этикета и уроков танцев все равно не смогли сделать из меня настоящей южной леди.
— Меня пригласила моя лучшая подруга на ее дебют. Еще четверо других моих самых близких друзей были нашими партнерами. Честно, мы сначала напились перед этим событием, мне даже казалось, что родители моих друзей, готовы были задушить нас, потому что мы все время спотыкались.
— О боже, — со смехом произнес он. — Твой дебют был гораздо лучше, чем мой.
— По меньшей мере тот вечер был интересным. — Он слегка нахмурился. Его взгляд скользнул куда-то в сторону, а затем резко вернулся ко мне.
Наш танец закончился, сейчас я видела перед собой его чарующие голубые глаза, похожие на воду в чистом озере, завладевшие моим вниманием. Он в упор смотрел на меня, видно, пытаясь запомнить этот момент в памяти. Я придвинулась к нему поближе, положив другую руку на его плечо. Он наклонился, наше дыхание перемешалось.
Я хотела навсегда запомнить его взгляд, как он смотрел на меня. С таким благоговением и желанием на лице. Его лицо заслуживало быть нарисованным или сфотографированным, чтобы не затерялось во времени. Но я не умела рисовать и особо фотографировать, единственным навыком и оружием, которым владела, было слово. И я планировала описать его размашистыми мазками пера в искусных выражениях.
Его рука скользнула вверх по моей талии, медленно приблизившись к плечу, коснулась шеи, а затем обхватила меня за щеку. У меня по спине пробежали мурашки от его мучительно медленных движений. Я жаждала его губ, но все же выжидала. Он на мгновение замер, коснувшись собственнически рукой, сообщая мне все, что нужно было знать. Он приподнял мой подбородок и наклонился, встретившись с моими нежными губами.
Именно в этот момент по нам скользнул луч фонарика.
6
— Hé! Qu’est ce que vous foutez là? Vous n’avez rien à faire ici! — проревел сердитый голос.
— Черт, — выплюнул Пенн. — Нам нужно сматываться.
Мне не нужно было переводить, чтобы понять, что парень явно разозлился. Пенн схватил меня за руку и побежал в противоположную сторону от охранника.
— Что он сказал? — Спросила я, несясь за ним.
— В общих словах, какого черта ты здесь делаешь?
— О, Боже.
Пенн засмеялся, продолжая бежать.
— Эй, в этом же и есть кайф быть пойманным, верно?
Мое внутреннее отвращение к всему рискованному содрогнулось от этой мысли. И все же в данный момент я убегала от разъяренного охранника из Парижского оперного театра. Возможно, Париж изменил меня. Или изменил меня Пенн.
Охранник бежал за нами по пятам. Я понимала, если он нас догонит, то у нас будут серьезные неприятности. Мы вторглись на чужую территорию в самом центре этого долбаного дворца. Это не останется безнаказанным. Я знала, что людям с деньгами многое может сойти с рук, но сомневалась, что мне это может сойти с рук.
Итак, мы бежали.
И я была рада, что Пенн хорошо ориентировался в темноте в этом дворце. Мои туфли на каблуках были совсем не предназначены для таких пробежек. Мне нравилось на них ходить и у меня отлично это получалось, но бежать? Скорее напоминало какое-то спотыкание на колдобинах. Но никто, кроме меня, этого не замечал.
Я заметила маячивший впереди ресторан. В нем был погашен свет, он закрылся. Я прикусила нижнюю губу, когда меня охватил настоящий ужас. А что, если мы не сможем выбраться отсюда? Что, если все двери уже заперты? Я не хотела бы вот так попасться в Париже. За это меня отец просто убьет.
Пенн потянулся к двери, и я вздохнула с облегчением, когда она легко распахнулась перед нами.
— Вбегай. Давай.
Я поспешила внутрь перед ним. Он захлопнул дверь прежде, чем охранник увидел, куда мы скрылись. Официанты еще находились здесь, собираясь домой. Мы быстро прошли по служебному помещению, выйдя в парижскую ночь.
Я смогла перевести дыхание только тогда, когда мы оказались в двух кварталах от дворца Гарнье. Вдруг не в состоянии удержаться от смеха. Уперев руки в колени, я согнулась пополам, заливисто смеясь, что на глазах даже выступили слезы. Весь страх выплескивался наружу в смехе облегчения, что нас не поймали.
— Это безумие, — пробормотала я.