— А даже если он и сможет его найти, это ничтожество не посмеет сюда сунуться. Ведь тогда я пинками зашвырну его обратно в каменный век, — сказал Савитар с пляшущими в глазах смешинками. — И нечего цепляться к моей паранойе, братишка. Разве не она сейчас спасла твою шкуру?
— Да, и спасибо тебе за это.
Савитар склонил к нему голову.
— Пожалуйста. Но не попадай больше в неприятности. Твоя мать превратила нытье в олимпийский вид спорта, и от ее причитаний о тебе у меня голова раскалывается. Я было подумал, может, ты позволишь ей высиживать себя, как курица яйцо, пока не вылупишься, но не хочу конца света. Вот ведь черт. Впрочем, еслиэтонытье не прекратится, я могу поменять свое решение и добровольно доставить тебя к ней.
Эш рассмеялся.
— Буду иметь в виду. Итак, какие-нибудь мысли о том, кто пробудил нашего нового друга и попросил поиграть со мной?
Тори одарила их угрюмым взглядом.
— Ставлю на Артемиду.
Савитар воскликнул:
— Готов держать пари, потому что ты уже проиграла. Слово самой Артипуси. Она этого не делала, и для вас двоих это хорошая новость, так как она, кажется, наконец свыклась с тем, что больше не является девушкой Эша. Не рада этому, но и подписывает вам двоим смертный приговор. Да, небольшая победа. Но лучше, чем ничего.
Тори нахмурилась.
— Тогда кто…
— Его спустил с цепи наш мальчишка Страйкер.
Эш выругался.
— Логично. Где сейчас Война?
— Вне системы, это значит, что, возможно, он вернулся в Калосис, чтобы доложить Страйкеру о своем впечатляющем провале.
Эш обеспокоенно прищурился.
— Моя мать в безопасности?
— Судя по шуму в моей голове вокруг тебя, это определенно можно считать положительным ответом. Но не беспокойся. Вокруг нее сплотились шаронте. Она не в восторге от этого, но хоть на этот раз проявляет благоразумие. Ее главная забота — твоя безопасность. И она просила передать тебе сделать все возможное, чтобы оставаться в здравии. Иначе ее жизнь будет проклята.
Эш фыркнул.
— Я не собираюсь убивать Страйкера, а потом хоронить свою мать. Какого дьявола она связала их жизни?
Савитар пожал плечами.
— Ей не хватает нашей способности видеть будущее. Ее сила — разрушение, а не пророчество. Уверен, если бы она знала, что однажды он будет тебе угрожать, то убила бы его собственными руками. Ну, теперь ты знаешь, почему я ко всем безжалостен. Вся твоя жалость возвращается и кусает тебя за твой же жирный зад.
Эш откинул одеяло с кровати и начал подниматься.
Тори подхватила его и толкнула обратно на подушки.
— Тебе нужно отдыхать.
Он поцеловал ее ладонь.
— Не могу. Этот псих на свободе и, вероятно, скрывается в доме моей матери. — Закрыв глаза, он воплотил на себе одежду. — Нужно готовиться: найти место, где мы сможем встретиться с Войной лицом к лицу, и где потенциальных жертв при этом будет как можно меньше.
Савитар закатил глаза.
— Братишка, не хочу быть занудой, но мы здесь говорим о Войне. Мы не сможем уменьшить ущерб. Он нам этого не позволит. Я был с теми двадцатью пятью хтонианцами, сражавшимися с ним, и он отделал наши шкуры так, будто мы были лемурийскими женщинами-рабынями. Он смеялся, когда вырывал сердца двоим из нас и запихивал их им в глотки, а затем слизал с пальцев кровь и отправился за остальными. Яедва выжил, и мне, чтобы оправиться от ран, понадобилось два десятилетия человеческого времени. Не думай, что я боюсь ублюдка, нет. Я просто хочу, чтобы ты полностью понимал, с чем мы имеем дело.
При этих словах Эш замер, но решение уже было принято. Так или иначе они должны победить Войну.
— Как вы заманили его в ловушку в прошлый раз?
— Нам помогли Иштар [19], Эйрена [20], Бия [21]и гиганты. Из них в живых осталась лишь богиня Эйрена. А из нас — всего восемь хтонианцев, включая меня.
Даже так Эш отказывался верить в то, что это безнадежно.
— У каждого есть слабое место. Мы должны его найти.
— Мы попытаемся. Тем временем, ты должен знать, что твой мальчишка Юриан принес вести с другой стороны. Страйкер стягивает даймонов со всего мира в таком количестве, что заставило бы гордиться самого Сесила Б. де Милля [22].
— Зачем?
— Страйкер планирует устроить ад на человеческое Рождество. Конечно, Юриан сказал, что ты, вероятно, мог бы отвести эту угрозу, принеся себя в жертву. Страйкер может отозвать нападающих, если ты сдашься Войне и умрешь мучительной смертью.
Тори, прищурившись, сердито уставилась на Эша.
— Не смей! Клянусь, Ашерон Партенопеус, если ты даже просто подумаешь об этом, я буду лупить тебя до тех пор, пока ты не начнешь умолять о пощаде.
Эш крепче сжал ее руку.
— Не беспокойся. Даже если я это сделаю, он все равно выполнит свои угрозы. Такова его природа, и я не настолько глуп, чтобы думать, что он проявит милосердие. Как ты всегда говоришь? Это не та рука, имея дело с которой, ты решишь проблему. Это все равно, что ходить теми картами, что есть у тебя в раскладе. — Он поднялся с постели. — Сэв, мне нужно, чтобы ты поселился в резиденции моей матери.
Тот поперхнулся, услышав это предложение.
— Ты спятил? Эта женщина ненавидит мои потроха. Хотя нет, она не ненавидит меня. Ненависть для нее была бы шагом вперед к тому, чтобы, возможно, однажды полюбить меня.
Эш этого никогда не понимал, но это не меняло того факта, что он не мог оставить ее одну со Страйкером и Войной.
— Возьми с собой Алексиона и Дэйнджер и оставайся рядом с ней, чтобы убедиться, что ей не причинят боли. — Их присутствие она выносила гораздо лучше, чем Савитарово. — Иначе это придется сделать мне, а поскольку все это нужно, чтобы избежать апокалипсиса, мое присутствие в ее доме будет иметь прямо противоположный эффект.
Если Эш когда-нибудь хоть одной ногой вступит в Калосис, его мать уничтожит землю даже быстрее, чем Страйкер и Война.
— Я могу доверить ее защиту от Страйкера, Войны и Кессара только тебе одному. Даже несмотря на то, что мы с матерью не всегда ладим и находимся по разные стороны в этой войне, она — моя мать, и я не хочу, чтобы ей причинили боль.
Савитар выглядел так, словно предпочел бы линчевание. Но Эш его не винил. Его мать могла быть чрезвычайно… темпераментной, и с ней бывало тяжело иметь дело… и она любила его. Савитара же она едва терпела.
— Ладно, — смягчился Савитар. — Я отправлюсь туда. Но за тобой должок. Большой должок. Так что, если мне когда-нибудь что-нибудь понадобится, чтобы это ни было, я тебе о нем напомню.
Эш фыркнул.
— Она не настолько плоха.
— С чего ты это взял, братишка? Твоя мать — Разрушительница. И этот титул она не просто приняла, но и наслаждается им. А ты посылаешь меня к ней всего лишь с несколькими шаронте в качестве поддержки. Что я тебе сделал?
Ашерон рассмеялся.
— Возьми себя в руки, Сэв. Ты ноешь, как девчонка.
— Если твоя мать пожелает, то в нее меня и превратит, а я дерьмово выгляжу в розовом. Спасибо, малыш.
Эш покачал головой, наблюдая, как хтонианец исчезает. Когда Эш двинулся через комнату, то обнаружил Тори, прочно стоящую у него на пути. Она стояла, как военный командир, готовый к войне, — это не предвещало ничего хорошего.
— Что?
— Куда это ты направился?
— Увидеть Ника.
Она презрительно усмехнулась.
— Ты действительно думаешь, что это принесет пользу? Парень ненавидит тебя еще сильнее, чем Страйкер. Тебе повезет, если он не вытащит твой позвоночник через ноздри.
— Рад, что Мисс Веселье вернулась. Хочешь поделиться еще чем-нибудь в стиле Иа-Иа?
— Только одним. Если ты уйдешь отсюда, Война снова сможет найти тебя. Что ты будешь делать, если это случится?
— Испачкаю кровью его лучшую рубашку.
Ее глаза потемнели.
— Не смешно, Эш. Ты сам сказал, что этот остров — единственное место, защищающее от Войны.
19
Иштар (перс. Истар, ивр. Ашторет, др. — греч. Астарта; Анунит, Нана, Инана) — в аккадской мифологии богиня плодородия и плотской любви, войны и распри.
20
Эйре́на (др. — греч. Ειρήνη, «покой, мирная жизнь») — богиня мира в древнегреческой мифологии, дочь Зевса и Фемиды, одна из ор. (Оры — богини времен года, ведали порядком в природе. Стражи Олимпа, то открывающие, то закрывающие его облачные ворота. Их называют привратницами неба.)
21
Бия (Биа, «мощь, насилие») — в древнегреческой мифологии богиня, персонификация насилия. Дочь Палланта и Стикс. Союзница Зевса в борьбе с титанами.
22
Сесил Блаунт де Милль (англ. Cecil Blount DeMille, 1881–1959 гг.) — американский кинорежиссер, продюсер. Долгие годы кинопредприниматели США считали его эталоном кинематографического успеха. Знаменит своими зрелищными фильмами с грандиозными батальными сценами.