— Подержи!
Тот робко взял поводья.
— Зря Вы сразу не развернулись, мессир, — сказал один из разбойников, — Могли бы ноги сделать.
Фредерик не выглядел сколько-нибудь опасным. Мальчишка-оруженосец. Одет прилично. Без вещей, даже без седельных сумок. Блондин, то есть, точно не местный. Мул средненький. Пешеходов встречают по одежке, а наездников по скакунам. «Вы» и «мессир» в сложившейся ситуации не показатель уважения, а принятое обращение на уровне рефлексов.
— Какой мерой меряете, такой и вам отмеряно будет, — щегольнул эрудицией Фредерик, — Разрешаю развернуться и сделать ноги.
Разбойники расхохотались. Все шестеро. Даже тот, что с арбалетом.
После резни в леске у устья Тидоне и инцидента в Пьяченце Фредерик на какое-то время перестал всерьез воспринимать вообще любых разбойников. Подумаешь, один к скольки-то там. Он достал из ножен не меч, а кинжал, качнул его в руке и метнул в арбалетчика. Все оруженосцы балуются играми с ножичками. Вообще все. Не все достигают в этих играх высот, но живот неподвижно стоящего человека меньше, чем в десяти шагах, это очень большая мишень.
Банда резко замолчала и уставилась на товарища, который выронил арбалет и схватился за брюхо обоими руками. По правде сказать, это никакие не настоящие разбойники с большой дороги. Близко не ровня суровым душегубам Беккино или Шрама. Обычные нарушители порядка из окрестных деревень, которые перешагнули с уровня «тащить все, что плохо лежит» на уровень «тащить все, что плохо охраняется».
Фредерик достал меч, и разбойники попятились, робко вытаскивая свое оружие. Он понял, с кем имеет дело, ухмыльнулся и достал одного длинным выпадом. Остальные, будь они умнее, могли бы тут же контратаковать, но ничего не сделали. Фредерик зарубил еще одного, и оставшиеся разбойники рванулись с места, взлетели по склону и скрылись в лесу.
— Жестоко Вы, мессир, — сказал один из охранников, — Не по-христиански. Они же никого убить не хотели.
— Друзья твои? — спросил Фредерик.
— Нет, ну просто… — замялся охранник, и все поняли, что друзья.
Купец отвесил охраннику звонкий подзатыльник, тот не ответил. К ним подскочили приказчик и возчики и вместе с купцом принялись избивать предателя руками и ногами. Остальные двое охранников смущенно стояли на месте, переводя взгляды с товарища на мессира с окровавленным мечом.
Фредерик вытер меч, вложил его в ножны и забрал у плачущего разбойника с кинжалом в брюхе арбалет, рычаг для натяжения и колчан. Выстрелил в склон холма. Не везти же заряженный, чтобы он разрядился на какой-нибудь кочке в ногу мула или в голову встречного прохожего.
— Веревка есть? — спросил он у спасенных, не обращаясь к кому-то конкретно.
Обозники отвлеклись от правосудия, пошарили в телегах и подарили спасителю моток добротной тонкой веревки. Фредерик привязал арбалет к седлу, оглянулся и со словами «чуть не забыл» вытащил свой кинжал из раны еще живого разбойника. Кровь хлынула ручьем, но никто слезинки не уронил.
— Удачи вам, люди добрые, — Фредерик забрался в седло.
— Благослови Вас Бог, мессир! Счастливого пути! — крикнул купец и перекрестил оруженосца на прощание.
Марсалья. Мост. Указатель. Чертов мул еле плетется. Дорога уже не по берегу реки, а вверх и вверх по склонам. Как тут люди на телегах ездят?
Искреннее благословление даже не от священника обычно работает. Но обычно не значит всегда, а работает — не значит полностью расчищает путь от всех дорожных случайностей. Дорога наконец-то пошла вниз. Мул захромал и встал.
— Да чертова же ты скотина.
— Фррррр! — недовольно ответила скотина с таким видом, что она стоит не по своей вине.
— Чего тебе надо?
— Фррррр, — повторил мул, недвусмысленно намекая на внешние обстоятельства.
Фредерик спешился. Чего ему надо? Или притворяется? Кисейная барышня может бегать вокруг мула пока не устанет, а оруженосец точно знает, что надо проверить в первую очередь. Отлично, диагноз есть. Потерял подкову. Где ближайшая кузница? Назад в Марсалью? Или вперед в неизвестность? Может быть, опять поменяться с первым встречным?
Первый встречный шел пешком. И второй. И с третьего по десятый. Фредерик шагал вперед, ведя мула в поводу. Одиннадцатый и двенадцатый ехали на телегах, а тринадцатый и четырнадцатый на ослах. Осел, если идет, то идет со скоростью примерно пешехода. Вся радость, что ноги не устанут, но от конной погони на осле не ускакать. У кого здесь отобрать коня? А ведь отлично известно, у кого.
Через час после Фредерика в Боббио появился высланный за ним отряд. Если считать по чистой скорости, то погоня двигалась быстрее. Но в каждой деревне на пути приходилось останавливаться и спрашивать, был ли тут оруженосец-блондин и куда поехал, если не спрятался у кого-то.