Поэтому Пьетро вернулся в «Приют грешника» и снял одну на всех комнату там. Проводил внутрь тихо бредящую Кармину с испуганной Маринеллой, а сам потопал снова к «Праведнику» на встречу с богомерзким колдуном-отравителем. Пьетро отлично мог узнать в лицо и алхимика, и его ученика. И они бы его легко узнали.
Кармина, почувствовала под ногами твердую землю, немного пришла в себя, заперлась в комнате с Маринеллой и сказала, что выходить нельзя, пока не вернется Пьетро. Маринелла могла бы убежать уже давно, но Пьетро убедил ее этого не делать.
Во-первых, вокруг злобные простолюдины, которые приличную девушку сразу поймают, изнасилуют и убьют.
Во-вторых, если и не поймают, то каким местом ты будешь расплачиваться за дорогу домой? Благородного рыцаря дочери булочника не положено, а простолюдины бесплатно ничего не делают.
В-третьих, в Тортоне тебя ждет Симон. Он, наверное, огорчится, если ты от него убежишь. Искать его не надо, он сам должен сюда принести противоядие.
В-четвертых, обижать тебя никто не собирается, а за беспокойство на прощание дадим десять дукатов.
Услышав залп, Пьетро не сразу понял, где это бахнуло, но на всякий случай побежал проверить девушек. Аккуратно по пути заглянул в зал и сразу узнал Фабио Моралью и компанию. Вот эта голова явно Иеремия, вот это лежит связанный Симон, а вот это в луже крови, надо полагать, Брассо.
И что делать? Один против шести вообще не вариант. Да с ними еще и местная стража, то есть, один против восьми или десяти. Хотя Фабио в принципе человек не чужой, и с ним можно договориться, если правильно подойти. Но прямо сейчас правильно подойти не получится. Ладно, подождем. До завтрашнего вечера еще не поздно.
Как ни странно, первым в Тортону прибыл тот, кто выехал последним. То есть Фредерик. Что нисколько не удивительно. У одних перегруженная телега. У других нежные девушки. У третьих любой конь из пяти дешевле, чем конь Фредерика, а еще надо держаться группой под скорость самого медленного и заглядывать в таверны за записками от едущего впереди.
Фредерик предсказуемо не обнаружил Кармину в «Приюте праведника» и заплатил дукат за лучший номер как муж, с нетерпением ожидающий жену. Лучший номер отличался от всех остальных только тем, что его освободили от паломников, убедив тех потесниться в обмен на скидку.
Питание для паломников оруженосцу не понравилось, и он провел остаток вечера в заведении более высокого уровня неподалеку, постоянно заглядывая в «Приют праведника». Никаких приличных девушек ни в таверне не появлялось, ни за ночлегом не обращалось.
Симон забежал не одновременно с Фредериком и задал вопрос про тех же дам, про которых спрашивал оруженосец. Парень за стойкой решил, что с благородного можно получить чаевых больше, чем с простолюдина, и Симону про Фредерика не сказал, рассчитывая сказать Фредерику про Симона.
Где-то бахнуло. Фредерик вышел на улицу, но война не началась, перепуганный народ не бегал по кругу с криками согласно плана эвакуации. Наоборот, двое стражников в разных местах убеждали любопытных не беспокоиться, потому что просто разборки между генуэзскими.
— Слышали, мессир, что в Генуе было? — спросил какой-то скучающий прохожий.
— Чего только не было, — уклончиво ответил Фредерик.
— Кто-то Портовых сжег и не признается. Такая резня за порт началась, даже досюда брызги долетают.
— Да пусть режут, — махнул рукой Фредерик, — Чем меньше разбойников, тем лучше.
Но на всякий случай решил проверить. Что Кармина, что Иеремия генуэзцы и вполне могли бы стать фигурантами разборок. Заглянул внутрь. Не повезло алхимику. А стражники не обманули, и правда обе стороны генуэзцы. Главный из убийц тоже был у Кармины на свадьбе.
Но кто-то должен отдать Кармине противоядие! То есть, уже не кто-то, а Симон. Влезть и потребовать сейчас? Нет, их там слишком много. Хотя бы не после трех дней гонки. Все-таки, нет.
Фредерик отступил в темноту.
— Рад Вас видеть, дорогой зять, — негромко поприветствовал его Пьетро, — Жаль, что повод нерадостный.
Фредерик обернулся как ужаленный и увидел мрачного шурина.
— Кармина здесь? — спросил он.
— В «Грешнике» на втором этаже.
— Как она?
— Плохо. Говорит, что у меня на голове сидит паук, а на плечах тараканы. Вчера весь день песни пела, а сегодня слегла.
— Я бы этому алхимику голову оторвал.
— Уже оторвали.
— Как?
— Вы загляните осторожно.
Фредерик еще раз осторожно заглянул. Действительно, оторвали голову. И что делать?
— Если бы он не собирался давать противоядие, он бы в Тортону не поехал, — сказал Пьетро, — Значит, у него в вещах какой-то пузырек.