— Мам, он же рыцарь…
— А Симон не рыцарь. Он приличный горожанин. Я надеюсь? — будущая теща строго посмотрела на Симона.
— Я приличный горожанин, — подтвердил Симон.
— Все твои знакомые — разбойники.
— Это по работе.
— По твоей или по их работе?
Симон тяжко вздохнул. Интересно, у отца Фредерика теща и правда ведьма, или это такая популярная фигура речи.
— Да ладно, — улыбнулась будущая ведьма, — Я пошутила. Скушай пирожок и хорошо подумай, надо ли тебе жениться или это просто вдруг зачесалось.
— Мама! — возмутилась Маринелла.
Симон мог бы посидеть подольше, но он вспомнил об одном очень важном деле. Пьетро что-то обещал стражнику на заставе. Пришлось спешно распрощаться и бежать к въезду в город.
Успел.
— Извините, сеньор. Можно Вас на пару слов?
— Я Вас внимательно слушаю.
— Мы с Пьетро Фуггером сегодня проходили заставу.
— Да? — стражник явно притворился, что не узнал.
— Пьетро Вам что-то пообещал.
— Да?
— Но он, к глубокому сожалению, скоропостижно скончался…
— Матерь Божья и целая бочка святых с Иисусом вместо крышки! — стражники и путники по соседству оглянулись, убедились, что ничего особенного не происходит, и вернулись к своим делам.
— А балансы должны сходиться, — закончил Симон, пока стражник переводил дыхание.
— Чертов немец и после смерти за порядком следит, — выругался Пабло удовлетворенным тоном, — В аду заставит чертей котлы от копоти отмывать и по ниточке выравнивать.
Симон пожал плечами.
— Пьетро обещал погасить долги Пабло Публикани старшего по счетной книге Антинари, — сказал стражник.
— На какую сумму?
— На всю.
— Побожись.
— Вот те крест.
К темноте Симон наконец-то вернулся домой. Иеремия грустил и читал книги. Вместо Эннио за охранника почему-то сидел одноглазый Луиджи Брассо. Стоило на денек уйти, как на Кармину напали и разбили голову Эннио, чуть не убили. Симон осмотрел остаток глаза Луиджи, сменил повязку и принес болеутоляющее.
Сама Кармина с головой зарылась в счетные книги. После того, как французские оккупанты сожгли дом, семья оказалась в долгах у тех, кто сдавал товар на реализацию. Конечно, кроме недвижимости, у семьи имелись и другие активы, но не всегда ликвидные. Ими предстояло гасить долги, в том числе через цепочки взаимозачетов. К Кармине каждый день заходил братец Пьетро, иногда вместе с какими-то людьми бухгалтерского или разбойного вида. В компенсацию за беспокойство Пьетро освоился у Симона на кухне и пытался завоевать сердце алхимика фруктами и мясом. Тем более, что ни Кармина, ни Брассо готовить не умели. Могли перевести еду из сырого вида в съедобный, не более.
— Здравствуй, Симон, — сказала Кармина, подняв голову от книг, — Как там мой Котик?
— Я, вообще-то, не с ним ездил, — смутился Симон.
— Ах, да. Ты ездил в Тортону с Пьетро Фуггером, Антонио Кокки и какой-то вдовой. И мне кажется, что ты даже до Тортоны не доехал.
Кармина, с учетом рассказа Луки, предполагала, что Фредерик и компания захватили галиот с золотом и куда-то направились морем. Понятно, что никакой разумный человек не будет бегать за маневрирующей армией с грузом золота. Тем более, золота в слитках. Тем более, не будет возить золото в зоне военных действий без надлежащей охраны. В ее представлении Фредерик и Максимилиан сдали бы золото королевскому бюджету в Марселе и довольные могли бы вернуться домой. Дальше королевские финансисты уже сами бы разбирались, как доставить монету солдатам. Или, если им очень хочется передать ценности из рук в руки, то ближайший торговый порт — Пиза. Там обменять на векселя, пришпорить коней по относительно безопасным дорогам и через четыре дня гордо вручить сверток пергаментов интендантам в Кремоне. Можно, конечно, возить и золото. Но солдатам платят серебром, так что интендантам и так, и этак пришлось бы выменивать серебро по окрестностям.
Поэтому поездка Симона и Петера в Тортону с золотом никак не связывалась. Конечно, все знали, что французы погнались за мифическим золотым караваном Птички и Терцо. Только Кармина сама дала им этот ложный след. Теоретически, Петер Фуггер, Кокки и Симон могли бы поучаствовать в погоне. Как Томазо Беккино. Но из погони по ложным следам никак нельзя вывезти сколько-то добычи.
— Так получилось, — пожал плечами Симон.
— Ну и ладно. Я все равно рада, что ты жив и здоров. Какие планы на будущее? Возвращаешься в ученики Магистра или займешься своим делом?
Кармина со временем, конечно, узнала бы обстоятельства смерти Петера, включая Ангелочка, Симона и телегу с грузом. Но Петер Грубер не был настолько публичной фигурой, чтобы новость про его убийство обежала город в тот же день. Желание взрослого мужчины дорасти из учеников до своего дела она только приветствовала, но не считала приличным расспрашивать слишком подробно, что за предложение получил Симон от Петера. Захочет — сам расскажет.