Из двадцати трех всадников, любезно предоставленных Сансеверино, переправились девятнадцать. Восьмерых Эрнесто отправил в погоню за паромом, пятеро встали у дальней границы деревни. С ним и Максимилианом на момент атаки осталось только пятеро, по которым и отстрелялись полтора десятка арбалетчиков. Досталось всем и даже некоторым лошадям. Эрнесто и Макс успели уйти из зоны обстрела.
— Назад! — заорал Эрнесто, надеясь, что погоня его услышит, — Сюда! На помощь!
Услышали. Остановились. Развернулись.
— Не дайте им уйти! — крикнул Карло.
На улицу выбежали алебардисты. Теоретически, можно бы было их сразу не выпускать, а ограничиться арбалетчиками и стрелять из окон во все, что движется. Но французы могли и не бегать в зоне обстрела, а в ответ занять какой-то дом с видом на дорогу и сорвать погрузку золота в лодки. В те самые лодки, на которых отряд переправился по пути сюда. Вечером они пустыми добрались до Парпанезе и сейчас стояли у причала. Это вовсе не патовая ситуация, как могло бы показаться на первый взгляд. Если хотя бы один французский всадник уйдет в направлении Пиццигеттоне, то армия выйдет навстречу своему золоту всеми силами и обязательно перекроет отход по реке в Кремону.
Изначально засада планировалась, исходя из того, что всадников трое, а положить троих вместе с лошадьми одним залпом не составит труда, после чего пехота не даст уйти никому из остальных. Сейчас пришлось импровизировать, но солдат, взятых с запасом против трех, хватало и против двадцати трех.
— По коням! — скомандовал Макс, — Прорвемся! Ходу!
Птичка и Терцо хлестнули лошадей. Тодт и Мятый запрыгивали уже на ходу.
Макс вскочил на коня и поскакал вперед, по единственной дороге. Пятеро всадников, которые проехали до конца деревни, услышав команду, поспешили на помощь основному отряду. Потом, увидев, что рыцарь и телеги пошли на прорыв, остановились. И в очень неудачном месте. По ним отстрелялись пятеро арбалетчиков, и тут же подбежали пятнадцать алебардистов.
Макимилиан присоединился к всадникам. Птичка и Терцо придержали лошадей. Не так-то просто проехать сквозь сражение пеших с конными.
— Убей стрелков! — крикнул Тодт Мятому.
Мятый спрыгнул с телеги и побежал к дому, где засели арбалетчики. Тодт за ним не побежал. Ответственность перевесила храбрость. Если возчики прорвутся, то где их потом искать, и не попадет ли золото в лапы первому же разбойнику? Хоть один человек должен остаться при грузе.
Сам того не зная, Максимилиана спас Птичка. Как только он увидел возможность проехать, он что есть силы хлестнул лошадей.
— Уходят! — крикнул старший арбалетчик, и один за другим три болта полетели не в рыцаря, а туда, где, закрытая тентом, угадывалась спина возчика. Проскочив место схватки, телега проехала еще по прямой, вильнула и остановилась, как будто в возчика попали. Оставшиеся двое арбалетчиков отстрелялись по второй телеге. Один из них стрелял по возчику и промазал. Но последний, зная, как тяжело попасть в цель, которую не видишь, подстрелил одну из лошадей в заднюю ногу. Лошадь взбрыкнула и задергалась, категорически не желая тащить повозку куда бы то ни было, как ее ни стегай.
Мятый взбежал на второй этаж и двумя ударами меча зарубил двоих, которые согнувшись, натягивали тетивы рычагами. Третий успел перед смертью крикнуть. Четвертый защитился арбалетом и прожил немного дольше. Пятый, не то с перепуга, не то здраво оценив обстановку, выпрыгнул в окно.
Мятый выглянул из окна. Снизу орал сломавший ногу прыгун. Чуть дальше последние шестеро алебардистов теснили к краю дороги единственного оставшегося из всадников Максимилиана. Им уже пора бы бросать алебарды и разбегаться, подумал Мятый, но солдаты не то слишком увлеклись, не то ждали, пока арбалетчики перезарядятся и расстреляют рыцаря. Телега Терцо стояла, в упряжке билась раненая лошадь. Телега Птички тоже стояла, но дальше по улице, и, вроде бы, в полном порядке.
Вдруг в окно на противоположной стороне улицы, там куда солдаты теснили Максимилиана, ударил арбалетный болт. Мятый вздрогнул. Стрелял откуда-то с дальнего конца деревни, даже непонятно из какого дома. Тут же Максимилиан взмахнул левой рукой, и еще один болт пришелся ему не то в руку, не то в голову.
Рыцарь выронил меч.
Алебардисты радостно подбежали добивать раненого, но не тут-то было. Из седла с высокими луками непросто выпасть даже мертвому. Максимилиан уронил меч и не управлял конем. Предоставленный сам себе Паризьен получил карт-бланш. Читатель-то уже знает, что это за зверь, а солдаты еще нет.
Солдата, подошедшего спереди, Паризьен ударил ногой в грудь. Некоторые думают, что кони умеют лягаться только назад. Ничего подобного. Они отлично умеют бить ногами вперед, только повод для этого находится реже.