Пальцы быстро набрали уже наизусть выученный номер, и я поднесла телефон к уху, слушая гудки. Второй, третий, четвёртый… Ну пожалуйста!
– Да? – слава богам, она ответила!
– Можно я приду к тебе, пожалуйста? – пропищала я в динамик сотового, задыхаясь от нового потока слёз.
– Господи, да, конечно, – растерянно произнесла Дакота, и я сбросила вызов, метаясь глазами по комнате.
Подлетев к шкафу, я достала первые попавшиеся балетки, которые ещё ни разу здесь не надевала, и, обувшись, взяла в руки телефон и ключи от дома. Подойдя к окну, я открыла его, смотря вниз. Ничего, скачусь по крыше, а потом спрыгну. Выходить сейчас из спальни – последнее, чего я хотела. А вдруг я встречу по пути папу, и он снова меня ударит? Я слишком боюсь.
Сделав всё так, как хотела, я успешно приземлилась на землю, сумев удержать равновесие, и ринулась отсюда со всех сил.
***
– Нет, я так не могу, – я замотала головой в разные стороны, держа в руках большую чашку чая с ромашкой, что так любезно заварила мне мама Дакоты.
– А что ты от меня ожидаешь? Что ожидаешь от моей семьи? По-моему, другого адекватного решения просто нет, – всплеснула руками Браун, кругами ходя по комнате.
– Может, стоит поговорить с ними? – предложила я тихим голосом, на что девушка уставилась на меня, как на больную.
– Ты уже попыталась с ними поговорить. И какой итог? Разбитая губа и синяк на всю щёку! – громко произнесла шатенка, и я тяжело вздохнула. Она права.
– Тогда я не знаю. Но то, что предложили вы – это слишком, – сказала я, делая глоток горячей жидкости.
– Почему? – спросила та, подходя ко мне, таким образом, смотря на меня сверху вниз, так как я сидела на кровати.
– А вдруг мы расстанемся? Что тогда? Все эти силы, все деньги, потраченные на меня – впустую, – объяснила я, чувствуя, как неприятно мне становится от своих же слов.
– Господи, так вот в чём проблема, – вздохнула девушка, присаживаясь на корточки напротив меня. – Солнышко, да какая разница – расстанемся мы или нет. Думаешь, я буду жалеть? Думаешь, мои родители будут жалеть? – устало улыбнулась та, обняв руками мои коленки и положив на них голову. – Да ни в жизни! Ты даже представить себе не можешь, насколько деньги не важны. Встречаемся мы с тобой или нет – это не изменит того, что ты хороший человек, заслуживающий помощи, – размеренно высказала кареглазая.
– Правда? – вздохнула я, грустно смотря на темноволосую.
– Конечно. Для моих родителей это не проблема, поверь. А потом мы с тобой будем сами работать, и всё будет отлично, – всё-таки убедила меня Дакота. – Я очень сильно люблю тебя, – заключила девушка, поднимаясь с корточек и целуя меня в губы.
Всё правда будет отлично.
Комментарий к Глава шестнадцатая. «Больше не могу».
Это была последняя глава. Все пояснения будут в эпилоге.
========== Эпилог ==========
США, штат Массачусетс, Бостон.
Прошло полгода.
15 марта, воскресенье.
POV: Твила
«Я всю жизнь провела в клетке – без права на своё мнение, без права на свободу, без права на счастье. Живя по вашим правилам и приказам я не чувствовала себя живой, любимой, нужной. И сначала мне казалось, что так и должно быть, потому что вы внушили мне эту позицию. А потом я оглянулась вокруг. Мои ровесники жили совсем по-другому. И, по сравнению с моей жизнью, их была сказкой. В мою голову прокралась мысль, что я хочу измениться и изменить свою жизнь. Вот только смелости для воплощения задуманного в явь не хватало.
Тогда-то и появилась некая Д.* Она защитила меня в школе, когда новый одноклассник пытался меня оскорбить и унизить. Мы начали дружить. И, знаете, она научила меня большему, чем вы, наверное, за всю мою жизнь. Д. – первый человек, который безотказно поверил в меня. Вселил надежду и смелость. Она научила меня быть собой. Вести себя так, как мне хочется; говорить то, что вертится на языке; смеяться настолько громко, насколько мне хорошо; одеваться так, как мне нравится и удобно, а не так, как надо.
Я влюбилась в неё за достаточно короткий срок. И сразу же она ответила мне взаимностью. Это так… необъяснимо. Когда ты смотришь на человека и понимаешь, насколько же он прекрасен. Когда улыбается, когда смеётся, когда хмурится, когда одевается, когда расчёсывается – всегда. Всегда прекрасен. Потому что любим.
Любовь – прекраснейшее чувство. Самое доброе, самое приятное, самое чистое и самое искреннее. Не имеющее рамок ни по возрасту, ни по росту, ни по весу, ни по полу, ни по внешности.
Я не могу знать наверняка, понимаете ли вы мои чувства, разделяете ли их, но зато теперь знаете. Вы сделали мне очень больно. Как морально, так и физически. И, честно говоря, на данный момент я не хочу с вами видеться или разговаривать. Сейчас я более-менее в порядке. Я с Д. и её семьёй. Они приняли меня, как родную, словно мы были знакомы уже несколько лет.
Пожалуйста, не пытайтесь связаться со мной, пока не поймёте, насколько вы не правы. Неважно, когда до вас дойдут мои слова – через месяц, через год или через десять лет. Просто не делайте этого. Не делайте мне ещё больнее.
Твила.»
Оставив такое письмо родителям на прощание полгода назад, я собрала вещи и ушла к семье Браун. За шесть месяцев ни одного звонка или сообщения. Ничего. Жалею ли я? Нет. Я сама попросила их, а они меня послушали. Это их выбор. Это мой выбор.
Я потеряла родителей, если их так можно назвать, но обрела себя и, вдобавок, любимую девушку. В доме её родителей мы жили до ноября, а потом, когда начались каникулы, забрали свои документы и уехали в Бостон, решив, что закончим последний год школы здесь, а потом поступим в институты.
Мистер и миссис Браун хоть и волновались, но отпустили нас достаточно легко, аргументируя это тем, что мы уже вполне себе умны для самостоятельной жизни, тем более мы вместе. Родители Дакоты каждый месяц присылают нам небольшое количество денег, чтобы мы платили за съёмную квартиру. Когда они пытались уговорить нас принять больше денег, нам удалось убедить их, что в этом совсем нет нужды.
Мы с Дакотой поступили в одну и ту же школу, в один и тот же класс. Несмотря на то, что обучение было немного тяжелее, мы обе отлично справлялись. После школы мы расходились на заработки, а встречались поздно вечером. Делали домашнее задание и ложились спать. Ну или просто ложились в постель, что бы это не значило.
Сначала мы всё никак не могли привыкнуть к такому быстрому ритму жизни, но со временем это стало чем-то совершенно обычным. Будто так было всегда. Будто наша жизнь всегда была именно такой. И несмотря на то, как сильно мы иногда устаём, живём душа в душу.
Бытовая жизнь и сложная, и смешная одновременно. Иногда мы ссоримся по каким-то мелочам, но миримся почти сразу же, чему, наверное, можно позавидовать.
– Над чем ты так задумалась, красавица? – тёплые, уже такие родные руки обвили мою талию, а до ушей донёсся мягкий голос. – Я уже два раза тебя позвала, – улыбнулась Дакота, когда я повернулась к ней лицом.
– Неважно. Ты уже всё приготовила? – улыбнулась я, закинув руки на плечи девушки.
– Да, идём, – шатенка отстранилась и потянула меня за руку на кухню.
Всё-таки жизнь не даёт нам таких препятствий, которые мы не могли бы преодолеть.