Я не думал, что умирать так легко. Моя человеческая смерть, моя полная тезка, была полна отчаяния, страдания и боли: переломанные ноги и спина не оставляли мне шанса на выживание, равно как не давали уйти быстро, без мучений. Если бы не Изабо, я не знаю, сколько продлилась бы моя агония там, на булыжнике церковного двора. Правы были те, кто полагал, что я сам шагнул с крыши недостроенной церковной колокольни, не примирившись с потерей жены и сына. Правы были те, кто не желал хоронить меня на церковной земле, как самоубийцу. Что ж… Зато теперь жизнь покидала меня мягко, ласково, вместо боли накрывая пеленой бесконечной усталости, и только. Я умирал на руках любимой и почти ни о чем не жалел. Ведь главное было сделано – Джульетта больше не представляла для Дианы угрозу. Без меня у Конгрегации отпадет повод преследовать ее: нравилось им это или нет, но Диана теперь была де Клермон и находилась под защитой семьи и рыцарей Лазаря.
Диана склонилась надо мной светлым горячим облаком, но мне все труднее было разглядеть ее черты. Надо же – как было холодно! Слезы любимой обжигающими каплями падали на мое лицо, и, пытаясь сопротивляться угасающему дыханию, я успел произнести одну-единственную фразу, хотя сказать мне нужно было гораздо больше, но времени уже не было: cилы уходили из меня с каждым мгновением.
– Всю свою жизнь я искал тебя…
…и нашел, и обнял, и услышал, как бьется ее сердце рядом с моим. Печально было бы умереть, так и не узнав, что такое истинная любовь.
Меня охватил глубокий покой, глаза закрылись безвольно отяжелевшими веками, нахлынуло чувство разлуки и сожаления. И ничего больше.
Угасающее сознание выделило из белого шума, окутавшего меня предсмертным саваном, голоса Сары и Эмили, крики Маркуса и Мириам. Последнее, что я помню, – это стена огня и мрака между мной и ими, умоляющий голос Дианы, тающий в небытии.
– Пей, Мэтью, пей!
Что-то выдернуло меня из объятий смерти и затянуло в водоворот опаляющего запаха крови – моей и Дианы. Ее пурпурная жизненная сила струилась из раны на запястье, которое она с силой прижимала к моим губам. Диана отдавала мне свою кровь! Все мои клятвы растворились в пряном вкусе ее крови, которая не позволяла мне уйти, заставляя вспомнить, чего я так жаждал, заставляя сопротивляться своим звериным инстинктам и в то же время возвращая меня к жизни. Где-то в подсознании мелькнула трезвая мысль врача-ученого о том, что одной венозной крови для исцеления будет недостаточно – и в следующее мгновение я рывком приник к шее Дианы в неосознанном поиске артериальной крови – пресловутой живой воды из древних сказок людей.
Я прижимал Диану к себе, борясь с дурманящим наслаждением, которое поневоле испытывал, получив то, от чего отказывался, когда был в здравом уме, способный контролировать себя и свою жажду. Ее поющая колдовская кровь придавала мне сил и возрождала меня. Остановиться было невозможно. Внутри меня вместе с живительными пряными глотками пульсировал любимый хриплый голос: «Мэтью, это мой дар. Я люблю тебя. Я – в тебе, я даю тебе жизнь».
Диана заставляла меня вернуться, чтобы жить не вместе – вместо! Вместо нее. Одному, навечно одному. Эта истина пронзила меня болью, несравнимой с той, что я испытал, прощаясь с Бланкой и Лукой, стократ превосходящей ту, что терзала меня после рокового шага с крыши колокольни. А зверь внутри меня, заполучивший вожделенную жертву, искушал – еще, еще!
Последним усилием воли, последним проблеском разума я оторвался от Дианы, молясь лишь об одном: чтобы успеть…
***
– Она поступила невероятно смело. Ты мог не суметь остановиться.
– Я знаю.
– Она полна сюрпризов.
Моя Диана лежала на постели, серая, неподвижная, словно неживая. Она потеряла – отдала мне – почти всю свою кровь. Но жизнь теплилась в ней благодаря усилиям Маркуса и ее собственной невероятной стойкости. Ее изначальная мертвенная бледность понемногу сменялась более естественной белизной благодаря капельнице с кровью, которую раздобыл Маркус. Оставалось только ждать и молиться.
Старинные часы в гостиной отсчитывали минуты, часы, а я все так же стоял на коленях у постели Дианы и держал ее ледяную руку в своей. Разница наших температур практически не ощущалась. Я бы отдал все на свете, лишь бы не превращать ее в вампира. Но если бы это был единственный способ удержать ее, то… В памяти всплыл наш с Дианой ужин в Оксфорде, когда ей так хотелось узнать, какова она для меня на вкус. Теперь я это знал и мог ответить ей – медовый вкус. Вкус надежды.
– Все это время ты желал меня, но держался.
Если бы это можно было приписать к моим достоинствам! У меня хватило самонадеянности думать, что со мной Диане ничего не грозит. Однако мы не смогли защитить себя. Раз Джульетта нашла нас, Нокс и Конгрегация тоже смогут. Нам нельзя было сидеть и ждать их прихода. В следующий раз Конгрегация одного бойца не пришлет. Я не хотел даже предполагать, сколько еще созданий из моего прошлого могут откликнуться на ее призыв. Врагов у меня во все времена было достаточно, и они не преминут взять реванш.
Не было на свете такого места, где бы нас не могли отыскать. Места – не было, но времени – сколько угодно.
– Диана, может, сбежим в прошлое? Может, нам лучше спрятаться там?
И вновь сам колдовской дом – мой неожиданный и верный союзник – подарил нам подсказку, и не одну! Редкие колдуны были временными странниками – чародеями, способными на путешествия во времени, и отец Дианы был одним из них. Я не сомневался, что именно он снабдил нас предметами, без которых скачок был невозможен.
Но нам помогал не только Стивен Проктор. Пока Диана тренировалась во временных скачках, к нам прибыл Хэмиш, захватив из Сет-Тур вещи из моего прошлого, а за ним – и два молодых демона, передавшие Диане шахматную фигуру белой королевы, которую я проспорил много лет назад в Ночь всех душ. Все понемногу сходилось и сходилось к одному – нам с Дианой предстояло отправиться в путь довольно скоро – близился Хэлоуин, когда стиралась грань между мирами.
– Значит, мы вернемся в Лондон?
– Да, в 1590-й.
Мы оставляли здесь, в настоящем, не просто родных – единомышленников и друзей. В старом доме, за одним столом, прощальный ужин разделили девять существ: три вампира, три демона и три ведьмы – настоящая Теневая Конгрегация, открытая для будущего, без запретов и предрассудков. Я был спокоен за них: в случае чего их всех примет в Сет-Тур Изабо и в обиду не даст. Теперь они были друг у друга и могли рассчитывать на понимание, поддержку и помощь.
А мы… Оставшись в доме вдвоем с Дианой, мы готовились шагнуть в прошлое – наше единственно возможное будущее, где Диана будет постигать колдовское мастерство, а я – искать Книгу Жизни со всеми страницами, исчезнувшими к 21-му веку. Даже если нам не суждено вернуться обратно, я знал, чувствовал, что мы поступаем правильно. Ведь, что бы ни случилось, мы будем вместе. Столько, сколько нам дано свыше.
Мы с Дианой все еще были в начале всего. Какая разница, какой век, какое место в мироздании? Лишь одно будет неизменно во все времена. Одна душа – на двоих.
– И запомни: не отпускай мою руку. Ни за что.
– Никогда.