— Для деревенщины? — лукаво улыбнулась Роуз.
— Вам нравится дразниться, Роуз, — утверждение, не вопрос.
— Рада, что вы заметили.
Её улыбка была всё такой же игривой, а блеск в глазах, казалось, стал ярче из-за чего Джон подумал, будто в них искрилось золото. Возможно, дело было в выпитых ею бокалах. Но разве алкоголь способен на такое? Скорей всего, сам Джон немного перебрал. Да, определённо.
Да, так и есть, потому что иначе Джон бы не смог объяснить причину случайно вырвавшейся из него фразы: — Мне кажется, я вас знаю.
Глаза Джона сосредоточенно изучали Роуз. Она не могла отвести взгляд или сказать какую-нибудь глупость — таким он был сосредоточенным, словно перед ней был вовсе не школьный учитель, словно за его плечами ни одни столетия фантастической жизни, наполненная самой разнообразной палитрой эмоций.
Словно перед ней был Доктор.
Или дело было только в выпитых ею бокалах. Она и так ощущала, что странные поцелуи с ним вызвали остановку времени. Но кто из них на это был способен?
— Думаю, это так и есть, — осторожно прошептала Роуз.
— Гораздо дольше, чем это может показаться, — задумчиво ответил он.
— Будто знали всю жизнь?
— Что-то вроде того. — Джон усмехнулся, продолжая с теплотой смотреть на неё. — Знал всю жизнь.
— Я не ожидала от вас такой сентиментальности.
— О, я полон неожиданности, мисс Тайлер, и я планирую показать вам, что я не простой школьный учитель, — и Джон подмигнул ей. На самом деле подмигнул ей!
— Я буду ждать этого с нетерпением, мистер Смит, — кончик языка выглянул из её зубов, когда она улыбнулась, заставив взгляд Джона задержать взгляд на нём дольше, чем говорит интуитивное определение понятия «случайно».
Роуз почувствовала, как её сердце пропустило удар. Её голова восхитительно кружилась, а сомнения и страхи ушли на какой-то задний план и стали такими незаметными, словно из заперли в комнате на амбарном замке, а ключ Роуз потеряла, выпив четвёртый за сегодня бокал. Она глубоко вздохнула, и поддавшись желанию, что уже стало почти потребностью, схватила Джона за лацканы пиджака и потянула их, чтобы встретится своими губами с его. Боже, как давно она так не делала по-настоящему! Право, не стоит думать, что способ, которым Джон пробовал вино, можно назвать поцелуем!
Роуз почувствовала, как втянул воздух Джон, но не спешила отпускать его. Не после того, как он так сильно был похож на Доктора, чёрт возьми. И да, ей всё равно, что о ней подумают. Не вините девушку: она слишком долго жила без него. И он не против. Такой порядочный и дисциплинированный джентельмен, как Джон Смит, ничего не имеет против публичного проявления чувств!
Настолько осторожно, насколько это было возможно, Роуз касалась своими губами верхней, нижней губ, не замечая мир вокруг, рассказывая своими движениями, какие трепетные чувства она испытывала к этому невозможному и удивительному инопланетянину. К единственному мужчине в её жизни.
Вспомнит он? Она точно будет помнить! До сих пор ли будет ему важно целовать её при каждом удобном случае, Роуз не знала, и старалась не думать об этом.
Не после того, как Джон прижал её к себе с тихим всхлипом, жадно отвечая на её поцелуй. Недовольный свист, смешался с подбадривающим, но как бы оно ни было, Роуз прервала поцелуй, переплетя свои пальцы с пальцами Джона, и поймав его слегла затуманенный взгляд, лукаво улыбнулась ему: «Беги».
И она сорвалась с места, почти таща его за собой. Лишь покинув здание ратуши, она позволила себе громко и счастливо рассмеяться, не переставая бежать, не помня, когда в последний раз позволяла себе так искренне радоваться. Джон бежал рядом с ней, едва понимающий, что происходит, пока Роуз не остановилась и с улыбкой не посмотрела на него, всё ещё не отпуская его руки.
— Прости. Возможно завтра ты станешь звездой сплетен, — в её словах не было ни частички раскаяния.
— Я-я д-думаю, — Джон заикался, смущённо — определённо так и было — повернув голову в бок, стараясь скрыть от Роуз выражение своего лица, — я не имею ничего против.
— Да? — она близко подошла к нему так, что между ними едва оставалось свободное пространство.
— Да, — выдохнул Джон, и свободной рукой осторожно взял её щёку в свою ладонь, словно не веря, что может вот так свободно касаться этой прекрасной молодой женщины перед ним, боясь, что подобно действие для него не позволительно и Роуз будет на самом деле против. Возможно, её восхитительный смелый поступок ранее был не более чем странным порывом её желаний, вызванным вином, и сейчас она начинала сожалеть об этом.
И несмотря на внутренние опасения и сомнения Джона, Роуз, к облегчению и невероятному счастью, прильнула к его ладони, принимая ласку, смотря на него искренним и тёплым взглядом, полным любви и трепета. Было просто несправедливо темно! Но всё же, благодаря тёплому свету уличных фонарей Джон видел её в этот момент не так ясно, как того желал. Но если его зрение подводило его, он мог доверится другим ощущениям.
Мужчина отпустил её руку, чтобы коснуться её лица. О, кто бы ни был тот человек, сказавший, что мир можно держать в своих руках, он был прав. Джон Смит мог это и делал это сейчас.
С трепетом, словно касаясь лепестков роз — как забавно, — он обводил каждый контур её лица своими пальцами, пока не коснулся её губ. Мягкие, податливые…
как из его снов
Внезапный приступ головной боли заставил его сдавленно выдохнуть, едва не упав на колени, если бы не крепкая хватка рук, которые казались ему такими хрупкими.
— Я держу тебя, — испуганно прошептала Роуз. — Всё хорошо.
Она помогла ему сесть на землю, прислонив к чудом стоящему рядом с ними деревом.
Это был бы такой чудесный вечер! Тем не менее, его «любимая» мигрень должна была вернуться именно в тот момент, когда Джон так сильно хотел поцеловать её и с радостью бы исполнил своё желание.
— Джон, — она обеспокоенно осматривала его лицо, едва касаясь пальцами его висков. Нет, она не должна сейчас переживать о нём и заботиться как о маленьком мальчике. В самом деле, он — взрослый мужчина! — ты как? — Джону просто хотелось лечь на её колени и наслаждаться её тихим голосом, пока она бы нежно перебирала его волосы.
Подумать только, даже затуманенный нощей болью разум находил в себе силы рисовать перед ним такие желанные картины.
— Могло быть и лучше, — хрипло прошептал он. Из его губ вырвался новый стон боли, который он мог бы попытаться сдержать, дабы сохранить остатки своей гордости, но это было просто невыносимо. Ему казалось, что его голову буквально что-то разрывало изнутри. — Боже, я надеялся, что пережил это, но алкоголь, будь он проклят, вернул всё обратно. Прости, Роуз, я испортил твоё лечение, — иронично смеясь, пробормотал Джон, когда очередной приступ стих, прислонив ладонь ко лбу.
— Прости меня, Джон, — Роуз прижалась своим лбом к его, закрывая глаза, — это моя вина. — Милая, прекрасная Роуз, как может быть твоя вина в том, что ты не можешь контролировать? Сердце Джона сжималось от её заботы о нём. Сейчас мужчина надеялся, что в будущем он будет чаще заботится о ней, нежели чем она о нём не потому что Роуз слегла с недугом. Заботиться, как любящий муж мог бы заботится о своей жене. И намного, намного больше.
— О чём ты говоришь?
— Обещаю, тебе скоро станет лучше. Я обещаю тебе, Джон. — О Роуз, просто оставайся здесь, думал Джон, когда закрыл глаза и почувствовал приятно тепло, омывающее его каждую частичку его больной головы. Золотые искры замелькали перед глазами, но веки были настолько тяжёлыми, что он не мог найти в себе силы, чтобы запечатлеть образ Роуз прежде, чем Джон провалиться в манящий сон.
— Хорошо, — сдавленно улыбнулся Джон. Он ощутил, как его голова упала на что-то мягкое. А потом было ничего, лишь тихая, тихая мелодия, играющая где-то в далеке, и тёплый золотой свет.