Что ж, неплохое начало.
Блондинка пододвинула к краю кровати небольшой столик, на котором лежали видимо инструменты. Доставщица протянула ей гель в (пластиковом?!) бутыльке и Марта выдавила его содержимое — антисептик с ароматом яблок? — себе на ладонь и растёрла руки. Она подняла белую ткань и увидела зажимы, акушерские щипцы, стопку квадратных листов марли, иголку, катушку с хирургической нитью (такое было в двадцатом веке?!). Марта посмотрела на прикроватную тумбу рядом с кроватью и увидела таз с водой, из которого шёл пар.
Женщина, которая скоро станет матерью, к радости Марты, полусидела, была болезненно бледна и часто дышала, иногда делая глубокие выдохи. За её спиной была гора подушек. Возле кровати уже образовалась гора смятых и мокрых простыней, скорей всего получившихся из-за отхода вод.
Малыш был готов появится на свет.
Марта сглотнула. Слышать о медицине начала двадцатого века было совсем одним делом, но видеть перед глазами всё в живую — совсем иным. Видя, как корчилась на кровати женщина, чью руку сжимал мужчина, видимо муж, с таким же озабоченным лицом, Марта села возле ногу роженицы и велела ей сомкнуть колени. Тазовые кости были напряжены и не расширялись, как это нужно было. Она тут же попросила блондинку дать какое угодно обезболивающее, озвучив ей список медикаментов. С ужасом, Марта поняла, что сейчас ей максимум повезёт достать хлороформ — сильное вещество, которое действует быстрее наркозных эфиров, но является наркотиком. Достать его было сложно и, если роженице действительно повезёт, у блондинки может оказаться такое вещество. Марта сглотнула и осмотрела комнату. Она наткнулась на тёмную стеклянную бутылку. Она не хотела думать о том, чтобы давать роженице алкоголь. К её радости, доставщица подошла к роженице и видимо дала ей какое-то лекарство. Марта сомневалась в медицинском образовании блондинки, но сама больше сосредоточилась на том, чтобы быть готовой принять роды в этих спартанских условиях. Она осмотрела комнату в поисках любого доступного способа обеззаразить руки вновь, как блондинка протянула ей пузырёк, белую ткань и вафельное полотенце. Марта встала и принялась подготавливаться к появлению на свет новой жизни.
С чистыми руками и с наспех надетым фартуком с длинными рукавами, который очень напоминал рубашку хирурга, Марта села возле кровати и велела стоящей недалеко от роженице пожилой женщины, принести подушку или одеяло, чтобы приподнять ноги и держать их. Блондинка села рядом с ней на колени и запрокинула одну ногу к себе на плечи, в то время, как пожилая женщина сделала то же самое.
Марта села возле ног роженицы. Одну руку она положила на живот, ощупывая его. В голове Марты проносились знакомые ей медицинские термины, вызубренные алгоритмы поведения в таких ситуациях, но сейчас ей не нужно было общаться со своими коллегами. Перед ней были обычные люди, которые не смогут понять все эти заумные термины. Им нужны были чёткие и понятные инструкции. И Марта может им их дать.
Благодаря обезболивающему, который дала доставщица женщине, Марта заметила, как тазовые кости стали расширяться. Ничто теперь не будет мешать родам. Осталось помочь ребёнку выйти на свет.
— Назови своё имя, — твёрдо начала Марта.
— Эл… — начал муж, но Марта отрицательно покачала головой.
— Эээ, — роженица выдохнула сквозь сжатые зубы, когда волна боли пронзила её на сквозь. — Эмили, — на выдохе закончила Эмили.
— Хорошо, Эмили, — ободряюще начала Марта, — слушай меня. Ты должна сделать глубокий вдох, будто ты ныряешь под воду, и на выдохе как можно сильнее напрячь живот. Давай. — Эмили старалась следовать инструкциям Марты, и последняя подбадривала её, водя рукой по её животу, повторяя инструкции.
Муж сжимал руку своей жены, подбадривая её, целуя каждую скатившуюся по покрасневшей щеке слезинку с огромной нежностью и любовью. Марта только мельком взглянула на открывшуюся перед ней картину и снова сосредоточилась на процессе принятия родов.
Тяжёлые вздохи Эмили скоро сменились тихими и долгими криками, пока они и вовсе не стали громче.
— Давай, Эмили, осталось немного, давай, — бодро подбадривала Марта, заметив появление головки ребёнка из промежности. — Сильнее, напрягай живот, давай. Дыши Эмили, дыши. — Она повторяла эти слова как мантру, осторожно подставляя руки под голову рёбёнка, чтобы быть готовой взять его. Болезненная синюшность его кожи пугала Марту, но она понимала, что это ещё не повод делать какие-то выводы. Вскоре, когда показалась вся головка ребёнка, она увидела, что послужило причиной его состояние — обвитая вокруг его тонкой шейки пуповина.
— Блонди, зажимы, щипцы, — скомандовала Марта, стараясь унять дрожь в голосе.
Пожилая женщина держала обе ноги своей дочери, пока доставщица выполняла указания Марты. Марта перерезала пуповину в том месте, где блондинка, следуя её указаниям, держала зажимы. Марта распутала пуповину, засунула палец ему рот, убедившись, что он чист, она взяла его на руки, выпрямила младенца настолько, насколько это было возможно, и приступила к непрямому массажу сердца, тихо считая количество нажатий.
Муж успокаивал свою жену, неустанно воркуя и вытирая полотенцем её лицо. Мать роженицы накрыла одеялом дочь и вышла из комнаты. Роуз убирала инструменты, вытирала их спиртом, споласкивала в ведре и убирала в свою дорожную сумку. Роуз была в далёком будущем, когда хоть и оставались те, кто был настроен рожать только естественным путём, уже существовали для них лекарства, которые могли облегчить процесс родов в кратчайшие сроки. Она была рада, что лекарство не зависело от физического состояния роженицы.
Конечно, использование новых видов лекарств, медицинских работниц с их знаниями хоть и недалекого будущего ради спасения всего одной жизни было настоящим риском для временных линий, но что-то Роуз упрямо подсказывало, что подаренная сегодня маленькой девочке жизнь, не изменит ни её будущее, ни будущее Марты. Словно младенец должен был родится сегодня, в эту октябрьскую бурю благодаря Марте.
Ребёнок всё ещё молчал, но Марта упрямо продолжала, ничуть не останавливаясь. Роуз с улыбкой посмотрела, как в комнату зашла миссис Грин и осторожно поила свою дочь, тихо ей напевая.
— У вас всё будет хорошо, — уверенно произнесла Роуз, глядя на семью, — у вас всё будет хорошо. — И словно в подтверждении её слов, в комнате раздался тихий сдавленный плач, который стал нарастать с каждым мгновением, пока не разразился в громкий крик вместе с тихими всхлипами Марты и новоиспечённой матери.
Роуз тут же подбежала к Марте и вместе они окутали плотно ребёнка в тёплое одеяло. Подошёл новоиспечённый папа, который взял ребёнка и передал его матери.
Роуз вовремя обняла Марту за плечи, прежде чем та обессиленно упала в объятия блондинки. Марта тихо продолжала всхлипывать и трястись в её объятиях, пока Роуз гладила её по спине и целовала в макушку, повторяя, какая она блестящая и какая она молодец.
Тем временем для своей маленькой дочки Сэм и миссис Грин принёсли таз с холодной водой и котелок с горячей. Сэм подготовил воду и поставил таз на комод. Миссис Грин взяла девочку из рук матери и осторожно начала мыть свою внучку. После, Сэм завернул дочь в чистую ткань по самую головку и вернул матери. Девочка наконец успокоилась и припала к груди.
— Просто посмотри, Марта, ты помогла родится на свет девочке. Без тебя она бы не смогла увидеть этот мир, — прошептала блондинка Марте. Последняя сделала рваный вдох и посмотрела на счастливую семью.
— Я впервые принимала сама роды. Без всяких инструментов и в этих ужасных условиях. О боже, — она прикрыла рот рукой, — я даже не закончила учёбу!
— Ты повела себя как настоящий доктор, Марта. Настоящий профессионал.