– Это понятно. Отныне буду лишь умолять вас, а не доказывать свою правоту с помощью логики.
– Манипулировать людьми невозможно, если вы посвящаете их в свою стратегию, – поддразнила его Лилиан.
– Посмотрите на закат. – Ник показал на окно. Тающее солнце льнуло к лондонским крышам, окутывая их золотисто-оранжевой дымкой. – Люблю этот город, – заметил он. – Люблю это сборище людей всех типов, сортов и классов. Люблю эти бестолковые улицы, где можно купить что угодно. Люблю даже грязную и зловонную Темзу.
У Лондона был свой пульс, и Ник чувствовал, как его собственный бьется с ним в унисон.
Лилиан склонила голову и посмотрела на Ника.
– Я воспринимаю Лондон совершенно по-другому.
– Почему мы едем медленнее? Обычно эта улица в такое время дня свободна. – Ник высунул голову из окна коляски.
Лилиан подалась вперед.
– Куда все спешат?
Лица прохожих казались мрачнее обычного, в воздухе чувствовался запах гари, и было почти темно от сажи. Сердце Ника учащенно забилось.
– Это пожар, – сказал он.
Пожар – кошмар каждого лондонца.
– О нет!
Они завернули за угол и увидели клубы черного дыма, устремившиеся к небу. Ника охватило дурное предчувствие.
Лилиан вопросительно посмотрела на него.
– Это мой пансион.
В воздухе плавала сажа, Лилиан закашлялась.
– Прикройте рот платком, – посоветовал Николас. – Джон! На соседней улице конюшни. Оттуда мы сможем пройти пешком.
Горькое предчувствие сжало сердце Ника, напомнив, что все, чем он дорожит, непрочно. Так бывало всегда.
Глава 23
Лилиан и Ник в полном молчании шли рука об руку, направляясь к центру пепелища, его бывшему пансиону. Он словно оцепенел. Должно быть, готовил себя к тому, что увидит.
Судя по непрестанному, но не слишком бурному движению толпы и распространявшемуся в воздухе острому запаху гари, можно было заключить, что пожар начался давно. Толпа вокруг пепелища делилась на несколько рукавов. Тут и там валялись перевернутые ведра и одеяла. Дом на Прайор-стрит теперь представлял собой обугленный остов. Он больше не походил настроение, аскорее напоминал разинутый рот, полный сломанных почерневших зубов.
Высокий плотный человеке венчиком темных клочковатых редеющих волос поднял глаза на Ника и направился к нему.
Лицо и одежда его были перепачканы сажей. Походка свидетельствовала о крайней усталости.
Он протянул руку, и Ник крепко се пожал.
– Ник, ты представляешь приятное зрелище для усталых глаз.
– Это мой близкий друг, Майкл Уиннер. Баронесса Джейнос.
Лилиан кивнула.
– Что случилось? – мрачно спросил Ник.
Доктор Уиннер попытался заговорить, тут же закашлялся.
– Прошу меня простить, – пробормотал он, отвернувшись и сплевывая. Он покачал головой и снова повернулся к ним. – Прошу прощения, миледи. Пожар скверно действует на легкие.
Она отмахнулась: мол, не имеет значения.
– Поджог, – пробормотал доктор. – Жестокое дело. Мерзавец связал миссис Берс, выкрал ключ от твоих комнат и поджег их.
– А она?
– Негодяй вернулся, разрезал путы на ее ногах, а сам убежал. Ей удалось выпрыгнуть в окно. – Он покачал головой. – Она крепкий орешек.
– Значит, он хотел, чтобы она спаслась, – проговорил Ник. – Чтобы рассказала о том, что произошло?
Уиннер вспыхнул.
– Он просил ее передать тебе послание.
Во рту у Лилиан пересохло.
– Этот… этот человек был в черном, и лицо его было скрыто?
Уиннер сжал кулаки.
– А как вы об этом узнали, миледи?
– Это тот самый негодяй, который недавно ночью напал на леди Джейнос, – процедил Ник с едва сдерживаемой яростью.
– Ты уверен?
– Я собираюсь выследить и убить этого мерзавца, – торжественно заявил Ник.
– Так ты знаешь, кто он? – кашлянул Уиннер. Его взгляд стал пронзительным.
– Я знаю, кто несет за это ответственность. Это тот же самый преступник, что подставил Бомона.
– Все это взаимосвязано, – прошептала Лилиан.
«И все моя вина», – подумала она. Этот кошмар начался в тот злополучный день, когда ее мать вынудили выйти замуж за Кейна, жалкого паразита в человеческом обличье, превратившего ее жизнь в ад. Потому что у нее не было выбора. Из-за Лилиан. Потому что человек, соблазнивший мать, бросил ее. Лилиан почувствовала слабость в коленях.
Ник поддержал ее:
– Вы в порядке?
– Это я во всем виновата, – прошептала она.
– Нет, – возразил Ник. – Чертов Кейн.
– Кто такой Кейн? – спросил Уиннер.
Ник привлек Лилиан к себе.
– Обопритесь о меня.
Она чувствовала дурноту и позволила ему поддерживать ее. Уиннер прижал руку к ее шее, нащупывая пульс.
– Это все от пепла, миледи. Он вызывает дурноту.
Лилиан прикрыла глаза. Постепенно дурнота проходила.
Доктор убрал руку.
– Вам лучше?
Она кивнула и подняла веки.
– Объясните же мне наконец, кто такой Кейн.
– Мы считаем, что он устроил ловушку для Бомона, чтобы того обвинили в убийстве леди Лэнгем, – ответил Ник. – Он пытается запугать меня, чтобы я бросил это дело.
– И ты занимался делом Бомона! – воскликнул Уиннер.
Ник покачал головой:
– Это долгая история. – Заметив недоумение на лице Уиннсра, он добавил: – Расскажу в другой раз. Где миссис Берс?
Доктор Уиннер указал на группу людей, сидевших на одеялах в дальнем конце улицы.
– Но тебе следует знать, Ник, что не всем удалось спастись. Престарелый мистер Дженкс не смог выбраться.
– Лилиан? – Голос Ника показался ей хриплым. – Не будете ли вы любезны вернуться домой. Доктор Уиннер вас отвезет.
– Я не хочу вас оставлять…
– Пожалуйста! – Он сжал ее руки.
– Разумеется, – ответила разочарованная Лилиан. Ей бы хотелось утешить его так, как утешал ее он. Но она понимала, что ему надо повидаться с друзьями.
Ник выпустил ее из объятий.
– Постарайтесь доставить ее домой в целости и сохранности.
Уиннер кивнул.
– Ник, – окликнула его Лилиан.
Он обернулся, но их взгляды не встретились. Он напомнил ей вулкан накануне извержения. Но под клокотавшей в нем яростью она почувствовала боль.
Она извлекла из кармана ключ, который вложила в его ладонь.
– Вот что вам надо.
Он кивнул, повернулся и двинулся прочь от нее.
– У вас есть экипаж? – спросил Уиннер.
– Есть, – ответила Лилиан, не сводя глаз с удаляющегося Ника.
Ник дошел до группы женщин и опустился на корточки возле морщинистой согбенной старухи. Лицо ее было черным от сажи. Ник взял ее за руки и о чем-то тихо заговорил с ней. Из ее груди вырвалось рыдание, и она принялась раскачиваться из стороны в сторону. Он ждал, пока она не выплачется.
– Миссис Берс – сильная женщина, – заметил доктор Уиннер. – Но этот пансион был ее жизнью.
– А можно его восстановить?
– На какие деньги?
Лилиан судорожно сглотнула. «Еще одиннадцать месяцев, – думала она. – Всего одиннадцать месяцев, и у меня будет денег больше, чем я смогу когда-нибудь истратить».
И внезапно в ее сознании будто открылось окошко. Она всегда думала о своем наследстве как о способе обрести свободу, о том, что над ней не будет больше висеть дамоклов меч зависимости от кого бы то ни было. Она думала, что сможет путешествовать по миру и сохранить независимость. Ей не придется больше притворяться любовницей Диллона.
Какой же она была эгоисткой! Деньгам, которые она намеревалась истратить на себя, можно найти лучшее применение. Мир полон нуждающихся людей, бездомных сирот, таких, каким был Ник в детстве. От этих мыслей у нее закружилась голова.
– Вам снова дурно? – спросил Уиннер. – Вы побледнели.
– Я хочу вернуться домой, если не возражаете.
Ей было о чем подумать.
Он предложил ей руку, и она оперлась на нее.
Еще раз бросив взгляд на Ника, утешавшего плачущую миссис Берс, Лилиан задалась вопросом, что бы сделал с деньгами благородный Николас Редфорд, если бы они у него появились. Но у Ника не было денег. А у нее, она надеялась, они появятся. Через одиннадцать месяцев. Но где будет Ник через одиннадцать месяцев? Сохранится ли до тех пор их дружба? Перерастет ли в любовь? Она не мыслила себе жизни без него, но не могла представить, как сложится их будущее.