Мне не повезло.
– Я просмотрела список медсестер, который ты оставил на столе. Не думаю, что ты хотел, чтобы я его нашла, но я нашла.
Дерьмо. Я действительно не хотел, чтобы она вмешивалась в эти дела. В конце концов, она выберет самое дорогое агентство, только чтобы вывести меня из себя.
Я поднял голову и нахмурился.
– Ну и что с того?
Она сделала еще несколько болезненных вдохов, прежде чем жуткий голос прозвучал снова.
– Я подумала...
То, что многие люди не понимают, что любезность может быть формой манипуляции. Подумайте об этом, вы просите кого-то сделать что-то для вас. Обычно эти услуги не оплачиваются, что еще больше усиливает их привлекательность. Пока я наблюдал, как глаза матери метались из стороны в сторону, странное дежавю поразило меня. Она чего-то хотела. Это было так легко сказать.
Кашлянув, она нерешительно продолжила:
– Может быть, мы выберем вместе.
У меня чуть челюсть не отвисла.
– Что?
Она пожала тонкими плечами, от чего пластмассовая трубка застучала по гигантскому резервуару. Это было болезненным напоминанием о том, что, возможно, она изменилась.
–Ну, я полагала, что мне виднее, чего я хочу от медсестры, но ты лучше знаешь свои финансовые возможности. Учитывая, что я остаюсь здесь, а ты вернешься в Чарльстон, вполне логично, что мы оба имеем право голоса, верно?
Так, кто эта женщина и что она сделала с моей матерью?
Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы ответить, прибывая в шоке от такого поворота событий. После многих лет сожаления о том, что у нас не было никакого взаимопонимания, наконец, получить такой подарок было слишком много для меня, чтобы принять.
– Гм, да, думаю, это сработает, – ответила я, хотя и неохотно.
Ладно. Я все еще подозревал. Подайте на меня в суд.
Она удовлетворенно кивнула, все время хрипя.
– Прекрасно.
Я собирался на работу, а мамина просьба все еще давила на меня. Неужели она наконец-то стала такой мамой, какой я всегда хотел ее видеть? Или это очередная глупая игра разума?
«Почему ты всегда так плохо думаешь о людях?»
Я стянул через голову рубашку и нахмурился.
«Может быть, поэтому твоя жизнь стала такой хреновой – ты никого в нее не впускал!»
Осознание этого факта заставило мое настроение упасть, и к тому времени, когда я добрался до «Новинок Росси», я забеспокоился, что это поставит под угрозу прогресс, которого я достиг с Рокки. К счастью, дурное расположение духа было временным. В тот день Рокки не только была радостна, но и Стефани снова навестила ее. Прошло совсем немного времени, прежде чем мы вернулись к нашей старой дружбе с некоторыми очень интересными вещами, выходящими на свет...
– Ты девственница? – недоверчиво выпалил я.
Я попытался скрыть облегчение на лице. Хотя это было неоправданно, представляя ее с другим парнем, я неловко ревновал.
Рокки прикрылась, изо всех сил стараясь скрыть румянец на щеках.
– Серьезно, ребята? Мы будем говорить об этом здесь?
– Технически девственница, – уточнила Стефани, выглядя так, будто вот-вот упадет в обморок от восторга.
Она всегда любила дразнить Рокки и, черт возьми, я не мог ее винить. Если и было хоть что-то в этой жизни постоянным, так это то, насколько легко вывести из равновесия нашего лучшего друга.
– Как может кто-то технически быть девственником, если... – Я посмотрел на ее попку в форме яблока, съежившись при мысли, что кто-то мог сделать с ней что-то подобное.
– Фу! Нет, ты отвратительный извращенец, – прорычала Рокки, сильно ударив меня.
Слава Богу!
Теперь, когда об этом не могло быть и речи, у меня появилась возможность нанести ей удар.
– Ладно, расскажи мне, как технически можно быть девственницей. Я действительно умираю, как хочу знать.
– Это был всего лишь кончик, – пробормотала она.
Ее голос был едва слышим.
Ладно, может, я не хотел этого знать.
– Что-что? – спросил я, притворяясь, что прикладываю ладонь к уху.
– Это был всего лишь кончик! – она рассерженно повторила.
Прежде чем я успел ответить, появилась миссис Росси, что еще больше усилило неловкость нашей группы. К моему облегчению, Стефани спасла положение, сменив тему, и как раз вовремя! Пока девочки обсуждали свои новогодние планы, я не мог не чувствовать себя немного обиженным – ни одна из них не подумала пригласить меня присоединиться, не говоря уже о том, чтобы спросить, что я делаю.
«Это значит, что ты больше не часть их жизни. Привыкай к этому».