Все верно. В «Таверне Тайлера» была вечеринка по случаю Нового года. Как я мог забыть?
Я сглотнул и перевел дыхание.
– С Новым Годом!
Последовала небольшая пауза, за которой последовал звук закрывающейся двери. Папа, должно быть, заперся в чулане или комнате уборщика – у нас не было других отдельных комнат в заведении.
– Что случилось? – обеспокоенно спросил папа. – Твоя мама... Ты в тюрьме... Все в порядке?
Я ухмыльнулся, чувствуя неоправданное раздражение.
– Она в порядке, и нет, я не в тюрьме. Серьезно, пап?
Он вздохнул и робко ответил:
– От старых привычек трудно избавиться. Это одна из самых насыщенных алкоголем ночей в году.
Мои глаза потемнели.
– Ну, эта моя привычка умерла почти четыре года назад.
– Сомневаюсь, что ты звонишь своему старику только для того, чтобы поздравить с Новым годом. Может, расскажешь, что случилось?
Я почесал голову, пытаясь собраться с мыслями. Несмотря на улучшение наших отношений, обсуждение секса, девушек и любви все еще казалось невыносимо неловким.
– Я... э... э... ты помнишь Рокки?
–Рокки ... – его голос затих. – Ты имеешь в виду Ракель Росси?
Я кивнул, что было глупо, так как мы разговаривали по телефону.
– Э-э... я... она...
– Что ты с ней сделал? – голос у него был усталый.
– Папа! – фыркнул я. – Почему ты думаешь, что я что-то с ней сделал? Ты действительно так плохо обо мне думаешь?
– Ты не можете винить меня за то, что я решил, будто история повторилась.
– А вот и нет, – раздраженно огрызнулся я.
– Ладно... так что случилось?
– Она поцеловала меня.
Тишина.
Через несколько секунд я позвал:
– Ты еще здесь?
Он прочистил горло.
– Извини, я просто пытаюсь придумать подходящий отцовский ответ.
– Не хотелось бы тебя огорчать, но моя жизнь была полна неуместности, так что говори, что хочешь.
– Ладно, скажу прямо – почему это плохо? Полагаю, молодые люди твоего возраста хотели бы встретить праздник с красивой девушкой.
– Ты что, не понимаешь?
– Наверное нет...
– Папа, мы оба знаем, что я уеду. Вся моя жизнь теперь в Чарльстоне. Зачем обманывать, если я снова собираюсь ее бросить?
– И уехать – это плохо, потому что... – уточнил он.
– Ну конечно, ты задаешь такие вопросы. Тебе всегда было легко уезжать, – выпалил я, прежде чем смог остановиться.
Я съежился, ожидая его реакции, которая, как ни странно, оказалась не такой уж плохой.
– Послушай, сынок. Я хотел сказать, что, если вещи – отношения – предназначены для того, чтобы работать, они будут. Очевидно, я очень старался, чтобы мой брак с твоей матерью сработал, и знаешь почему?
Я скрестил руки на груди и раздраженно застонал.
– Нет, но я уверен, что ты мне скажешь.
– Потому что этого не должно быть. Я знаю, что давал тебе довольно дерьмовые советы в прошлом...
– Это точно.
– ... но что, если ты вернулся в Бэтл-Фоллс по какой-то причине? Что, если ты достаточно вырос, чтобы это сработало? Помнишь, что я тогда сказал?
Я кивнул.
– Конечно. Ты сказал, что Рокки плохо на меня влияет.
– Нет, я не имел в виду... гх-м, забудь.
Несмотря на шквал возражений, я решил держать рот на замке.
– Взять, к примеру, меня. С Терезой все по-другому. С ней все легко. Так и должно быть. Учитывая, что ты здесь всего две недели, а вы с Рокки уже делаете волны, может быть...
– Может быть что? – пробормотал я.
– Может быть, с ней тебе будет легко. Отношения на расстоянии могут сработать, сынок. Возвращение в Чарльстон – не самая большая проблема.
– Позволю себе не согласиться, – мрачно ответил я. – Отношения на расстоянии работают только для людей, которые не портят их на регулярной основе. Какая гарантия, что я не облажаюсь сейчас?
– Я думал, терапия помогла, – тихо ответил папа.
Я удивленно моргнул.
– Да... в каком-то смысле. – Вздохнув, я улегся на кровать и потер глаза. – Это помогло мне осознать мои недостатки и тот факт, что я – это мой собственный недостаток.
Папа фыркнул.
– Мне неприятно это говорить, но ты слишком строг к себе.
– Спасибо, – тупо ответила я.
– Ты ведь понимаешь, что у людей есть свобода воли?
– Э-э, да? – К чему он клонит?
– Может быть, ты все-таки не тащил ее вниз, а она не тащила тебя вниз, как я думал раньше, – медленно проговорил он, словно объясняя самую очевидную вещь в мире. – Может, ей все это нравилось, как и тебе.
– Наверное... – Я все еще был в полном замешательстве.
Он продолжал: