– Несомненный показатель «этого» – то, что, несмотря на твою наивность, ты обличала меня в моей чуши. И то, что, несмотря на твои правильные девичьи сомнения, ты сбегала со мной на вечеринку и пропускала занятия, даже если была напугана.
Ее губы задрожали.
– Я делала это только потому, что заботилась о тебе! Тебя настолько засасывала эта трясина, что я боялась потерять тебя, если рядом не будет никого, кто бы выдернул тебя. Кроме того, я обличала тебя в твоей чуши, потому что, как и сейчас, ты можешь быть глупым сукиным сыном. Я следовала за тобой, чтобы защитить тебя!
Ладно, я этого не ожидал.
– Защитить меня? Тощий подросток с ярко-розовыми брекетами хотел защитить меня? – Откинув голову назад, я рассмеялся, представив это.
Девочка Рокки не смогла бы защитить меня и от божьей коровки.
– Не физически, – раздраженно отрезала она. – Скорее, чтобы держать тебя в рамках.
Я прикусил губу и прищурился, пытаясь прочитать ее мысли.
– Почему ты отрицаешь это, Рокки? Твоя плохая сторона отчаянно пытается вырваться. Я имею в виду, почему еще, как ты думаешь, ты поцеловал меня?
– Как я уже сказала, я поддалась моменту.
– Потому что я всегда представлял твою мятежную натуру. Подумай об этом, как только твой внутренний мир, увидел меня, он не мог сдерживаться!
Вау, мне определенно надо было поступить в колледж и получить диплом по всякой такой ерунде. Я мог бы стать политиком или кем-нибудь в этом роде.
– Внутренний мир? Когда, к чертям, ты придумал всю эту философскую хрень?
С другой стороны, философия тоже была бы хороша.
– Как ни странно, я чувствую ответственность за задержки твоего роста. Без меня, ты осталась семнадцатилетней девушкой, которую я оставил. – Без теплого воздуха от обогревателя склад начал значительно охлаждаться. Маленькие дерзкие соски Рокки затвердели настолько, что уперлись в толстую ткань свитера. Моя решимость ослабла, и я опустил глаза, чтобы полюбоваться этим зрелищем. – Ну, не во всех частях.
– Есть ли смысл в этом? – спросила она, совершенно не обращая внимания на мой изумленный взгляд.
«Смысл в том, что я хочу доказать тебе, что ты никогда не нуждалась во мне, чтобы исследовать свою бунтарскую сторону. Она всегда была глубоко внутри. Это было в твоей душе».
– Это самый странный после школы разговор. – Она испустила недовольный вздох.
Если бы я не был по уши в своем «философском дерьме», я бы рассмеялся.
– Ты хотела быть друзьями опять, да? Как в старые времена?
– Да.
Друзья... такое плохое слово.
– Хорошо. С этого момента мы снова Рокки, Джесси... и Стефани. Я покажу тебе, что как только мы будем вместе тусоваться, это пробудит ту маленькую стерву, которая, я знаю, есть у тебя внутри. Просто дай мне немного времени, чтобы выяснить, как вытащить ее из той клетки, в которую ты ее засунула. Я покажу тебе, что там плохая девочка. Черт, она показалась в канун Нового года.
– А потом ты ушел... снова, – отметила она.
– Обещаю, что больше никогда так не сделаю.
«Лжец!»
Все еще глядя с сомнением, она спросила:
– Какое отношение это все имеет к Итану?
– Итан? – Мой взгляд оторвался от ее груди.
Неужели? Она должна была вспомнить его сейчас?
– Ты сказал, что теперь ты видишь, почему я всегда действовала определенным образом с Итаном.
– О-о-о-о, – Мой рот сложился в идеальный круг. – Эм, просто забудь об этом.
– Что? Почему?
– Я сказал забудь об этом.
Я ни за что не признался бы, что завидую этому придурку. Ему ничто не мешало, а против меня был весь мир.
Прежде чем она смогла продолжить, я быстро направился к «пещере». Как только я вошел внутрь и надел дурацкий фартук, и понял, насколько глупо себя вел. Я работал в ненавистном магазине, делал ненавистную работу, и ради чего? Оттолкнуть девушку, которую я любил?
Я действительно был идиотом.
Глава 23
Мой идиотизм удвоился, если не утроился в течение следующих нескольких дней, пока родители Рокки были в командировке. В стремлении доказать свою извращенную теорию о ее внутренней женщине – а также повеселиться – я не только напугал ее секс-игрушками, но практически утопил ее в пенистых гениталиях, анальных пробках и кольцах для члена.
Рокки была в ярости, и я имею в виду ярость типа «Я убью тебя, пока ты спишь». Первоначальная шутка о том, чтобы сунуть ей в лицо какие-то штучки для девичников, была довольно безобидной и даже привела к продаже. Я пересек черту, заминировав ее рабочее место более серьезными игрушками. Гм, более профессиональными, если вы понимаете, о чем я.