«Не под кайфом. Скорее в депрессии. Я всего лишь оставляю свою больную маму и убегаю от девушки, которую люблю. Но да, я в порядке».
Я молча кивнул и вставил карточку в считывающее устройство. Мальчик как-то странно посмотрел на меня и пожал плечами.
– Слушай, если это то, что я получу, когда вырасту, то я этого не хочу.
Я фыркнул и схватил свои продукты, взяв около четырех пакетов в каждую руку.
– Поверь мне, если бы я мог быть вечно молодым, я бы так и сделал. Полегче, дружище.
Забавно, как такая обыденная вещь, как покупка продуктов, может иметь такой вес. По дороге домой я поймал себя на том, что оглядываюсь на груду полиэтиленовых пакетов и чувствую себя немного виноватым от того, что моим последним поступком в Бэтл-Фоллс было не что иное, как наполнение кладовки. Я имею в виду, конечно, у мамы теперь есть медсестра, чтобы заботиться о ней, и мы все просто вернемся к жизни, которую знали и любили в течение последних пяти лет... все же часть меня чувствовала, что я должен сделать что-то более важное перед отъездом. Может, напечатать объявление в газете, чтобы пожелать счастья людям, которых я люблю... и которым больно. Может быть, я мог бы купить пирожные и оставить их на крыльце, чтобы они замерзли под снегом в Бэтл-Фоллс. Но нет, я просто набивал дом консервами и фруктами.
Я свернул на свою улицу и чуть не заскрежетал тормозами. В противоположном конце, прямо под умирающим дубом, стояла машина, похожая на ту, на которой ездила Рокки.
– Должно быть, у меня галлюцинации, – пробормотал я, качая головой. – Это как в тех фильмах, где парень повсюду видит лицо своей девушки.
Поднимаясь по ступенькам к своему дому, я услышал женский голос, доносящийся изнутри. Решив, что Мишель снова появилась рано, я приготовился к шквалу непрошеных советов, когда внезапно...
Хриплый мамин голос эхом разнесся по пустому коридору.
– Это потому, что он боялся, что утащит тебя вниз за собой.
– Что? – Я услышал, как ахнула Рокки, и сердце у меня упало.
– И еще, что он боялся, что его притащат обратно сюда...
– Мама! – Я вбежал в комнату так быстро, как только мог, смутно осознавая, что содержимое моих сумок высыпается на пол.
– Джесси! – Рокки вскочила на ноги, как ребенок, которого только что поймали с рукой в банке печенья.
– Что ты здесь делаешь? – спросил я, бросив встревоженный взгляд на мать. Что она могла ей сказать?
– Я... я...
– Ищешь меня? – Мои глаза закрылись.
Что еще она могла здесь делать? Уж точно не пришла в гости к матери. Открыв глаза, я увидел, что Рокки опустилась на колени и нетерпеливо хватала продукты, складывая их в стопки рядом с моими порванными сумками. Я с отвращением покачал головой. Рокки не должна ни за кем убирать. Особенно за мной.
– Что она тебе сказала?
Оранжевая вспышка промелькнула у меня перед глазами. Рокки застенчиво улыбнулась, держа перед моим лицом фрукт. Я раздраженно покачал головой и забрал апельсин.
– Эм, только то...
– Ты опять уходишь от нее, – ответила за нее мама.
В ее голосе слышалось ликование. Даже после пяти лет разлуки она любила смотреть, как я мучаюсь.
– Нет, этого она мне не говорила. – Голос Рокки упал на несколько октав.
Было очевидно, что она лжет.
– А следовало бы. – Моя досада на мать победила врожденную потребность приукрашивать вещи для Рокки.
– Так это правда? – Она взглянула на мою мать, и на ее лице промелькнула жалость. – Ты действительно собираешься оставить ее в таком состоянии? Как ты вообще можешь смотреть на себя в зеркало?
– Как она может смотреть на себя? Я пытался, действительно пытался. Я хотел сделать все лучше между нами, а она просто назвала меня неудачником и вела себя как плохая мать, которой всегда была. – Меня не волновало, что мама была в той же комнате.
Она должна это услышать! Серьезно, почему я был единственным, кто видел, как плохо она обращалась со мной?
– Остановись, Джесси. Ты действительно собираешься так говорить о своей больной маме?
Я проглотил комок, который рос у меня в горле.
– Ты права.
Готовясь к бою, Рокки заметно удивилась.
–Да?
Дикая идея промелькнула в моей голове, привычка, которая, казалось, всегда всплывала, когда дерьмо собиралось ударить по вентилятору. Я все еще мог уехать, но без тяжелого сердца. Это была отличная идея. Прежде чем успеть передумать, я протянул руку и схватил ее за тонкое запястье.
– Пошли.
– Что? – Она быстро заморгала.
– Мои слова не помогут тебе понять. Я должен показать тебе.