Выбрать главу

Путешествие началось благополучно. Но на второй день, вопреки оптимистичным прогнозам капитана Адама, поднялся ветер. С каждой минутой он становился сильнее, волны – выше, вода – чернее. Похоже, могучий Ла-Манш решил позабавиться с кораблем. Вот уже рвутся паруса, трещат мачты, когг, как ореховая скорлупка, взлетает на вершину водяной горы и летит в жуткую бездну. Матросы и капитан проявляют чудеса мужества, стараясь не потерять управление судном, а в покоях те, кто не лежит, мучаясь морской болезнью, лихорадочно молятся. Услышь кто-то молитву Саффолка, он пришел бы в изумление, удивила бы она, наверное, и Господа Бога. Он молил Его, чтобы корабль не доплыл до берегов Англии, чтобы разбился в щепки, а Саффолк погиб, держа Маргариту в объятиях. И когда раздался оглушительный треск, словно корабль и впрямь разломился, герцог поднял глаза на свою королеву. И прочитал в них свое счастье, и протянул к ней руку, и она вложила в его руку свою.

– Вы боитесь смерти, мадам?

– Нет, если вместе с вами. Тогда все станет так просто.

– Да, все станет просто.

Но судьба не хотела смерти Маргариты в объятиях любимого на дне моря. После четырех дней отчаянной борьбы утром 9 апреля уже неуправляемый корабль с течью вынесло на песчаный берег возле замка Порчестер, где его, разумеется, никто не ждал. Маргарита, измученная морской болезнью, которая в конце концов настигла и ее, смогла ступить на английскую землю, потеряв все, что у нее было…

Ураган между тем не утихал. Ветер дул с такой яростной силой, словно запрещал жителям городка спешить на помощь потерпевшим крушение. Он и потерпевшим мешал идти и искать спасения. Но они все-таки шли. Встретив на пути небольшой, крытый соломой домик, Саффолк решил разместить в нем королеву и ее фрейлин. Остальных он отправил в замок, чтобы приготовить там наскоро покои, куда, когда буря стихнет, можно будет перейти королеве.

Измученная, напуганная разгулом стихий, Маргарита печально заметила:

– Англия не хочет принять меня.

– Это Франция вас не отпускала, мадам, – возразила герцогиня Сомерсет. – Англичане давным-давно перестали считать погоду говорящей, иначе бы нам пришлось беспрестанно огорчаться.

Только на следующий день Маргарита смогла немного отдохнуть в старинном замке Порчестер, где Генрих V разработал план кампании против французов, увенчавшийся победой при Азинкуре. Саффолк тем временем успел отправить гонца к королю, желая его успокоить. Король со всем своим двором ждал в Саутгемптоне, чем кончится смертельный поединок между неистовой бурей и мужественным королевским судном. Корабль вышел победителем, люди спаслись; море забрало себе приданое, но оставило в живых королеву. Все, что ни делается, к лучшему.

Кардинал Уинчестерский отрядил в Порчестер новый корабль, хотя до Саутгемптона было всего лишь каких-то двадцать миль. Великолепно украшенный порт должен был принять королеву, а торжественная встреча поддержать в народе энтузиазм. Народ уже знал, что новая королева едва избежала кораблекрушения, и пышный прием, какой ей был приготовлен, не отменял факта, что приплыла она с пустыми руками, можно сказать, в одной рубашке, потому что ее золото и драгоценности канули на дно морское. Приданым теперь оставались два острова в Средиземном море, входившие в королевство ее отца Рене Анжуйского, Майорка и Менорка, но в них нужно было хорошенько вложиться, чтобы они стали приносить хоть какой-то доход… Обстоятельства складывались несчастливо, и Глостер, который, конечно, тоже встречал королеву, не преминет ими воспользоваться и отправит в Лондон своих крикунов, чтобы те настроили против Маргариты толпу. Действовать нужно было с большой осторожностью.

Так считал Саффолк и в десятый раз повторил главное, что лежало у него на сердце. Повторил, потому что с первой же встречи понял: у хрупкой девочки сильный характер.

– Вам придется защищать короля, мадам. Он молод, полон очарования, но слишком мягок и добр. И есть люди, которые этим бесстыдно пользуются.

Милорду уже не нужно было уточнять, кто эти люди. Маргарита знала, что речь идет об одном-единственном Глостере. И она приготовилась встретиться с ним лицом к лицу.

Увидев впервые своего супруга, Маргарита испытала удивительное чувство – что бы и кто бы ни говорил другое – нет, не любовный порыв, ее сердце уже было отдано ее наставнику, но материнскую нежность, готовность помогать и оберегать.

Генриху исполнилось двадцать три года, и по-своему он был очень красив, красотой болезненной и хрупкой: высокий, тонкий, бледный. Среди крепких коренастых лордов он походил на молодую березу в роще дубов. А если прибавить еще большие мечтательные ласковые глаза… И до чего же грустные! В этих глазах светилась святая душа, исполненная кротости, самозабвения и милосердия. До чего же это был необычный король! Но Маргарита знала его историю, и она такому королю не удивилась. Он родился после смерти отца, рос одиноким ребенком, почти не знал матери… Екатерина слишком быстро встретила свою настоящую любовь, и сын без материнской поддержки одолевал трудную школу умения быть государем. Если бы рядом с ним находился человек благородный, добрый, готовый понять его… Но нет. Его детство было отдано в безжалостные руки опекуна, старого графа Уорика, того самого, кто отправил Жанну д’Арк на костер, яростно ненавидя всех французов. Всеми силами он старался вырвать из сердца мальчика привязанность к матери, называя ее не иначе как мерзкая шлюха и ставя в пример свою собственную мать, Изабеллу Баварскую. Не забывал он напомнить Генриху-подростку, что его дед-француз, Карл VI, был умалишенным. И хотя бы не говорил, что дед с отцовской стороны был болен проказой.