Аврора провела здесь пять лет, и за это время сам Флориендейл ничуть не изменился. Из окна она видела всё те же синие крыши под бирюзовым небом, что и в первый день, солнце всё так же всходило на востоке, внезапно выглядывая из-за зеркального Занавеса. Законы мироздания, казалось, остались прежними, хотя магистры стихий знали, что это впечатление обманчиво. Но люди! Люди страдали, и вместе с ними страдали стихийные народы воды, воздуха, земли и огня, вынужденные скрываться, чтобы не попасть в руки террористов.
Альфа Камила шевельнулась в кресле. Аврора вздрогнула и рассеянно взглянула на неё.
– Давай поговорим снаружи, – неожиданно спокойно сказала та.
Они спустились в сад. Весна в этом году пришла поздно; солнце уже поднялось и позолотило кроны деревьев, но в парке всё ещё было прохладно и сыро. Альфа Камила взяла Аврору под руку – старомодный жест доверия.
По широкой аллее они молча миновали укутанные в вечнозелёный плющ старые беседки и пустую чашу фонтана, на дне которой блестели изумрудные монетки, и вышли на открытую площадку у озера. Сильный ветер тут же спутал волосы Авроры, и, пока она их поправляла, Альфа Камила стояла у балюстрады, закрыв глаза, раскинув руки, обнимая воздух.
– Что вы чувствуете? – спросила Аврора, так и не дождавшись, когда Альфа нарушит молчание.
– Печаль, – помедлив, отозвалась Камила. – Боюсь, что сегодня прощается со мной воздух.
– Но почему? Вы знаете, в чём причина?
Камила покачала головой.
– Не может быть! – воскликнула Аврора. – Должны быть какие-то догадки, ведь вы… Альфа Камила, вы магистр!
– Знать и догадываться – разные вещи, Аврора. – Альфа обернулась и натянуто улыбнулась. – Ведь догадываешься о чём-то и сама ты. Скажи, что тебе в голову приходит первое, почему исчезает магия?
Аврора поколебалась, прежде чем ответить. Да, конечно, она об этом думала. Те несколько часов, проведённых над выцветающими страницами Атласа, она просто не могла думать ни о чём другом!
– Это может быть связано с соотношением людей во Флориендейле, которые верят в волшебство и не верят. Я так решила: чем больше чужаков из моего мира, которые не хотят интегрироваться, тем слабее магия… Нет?
– Важная твоей теории часть – вера. И, может быть, права ты. Если хочешь знать, от тебя недалеко ушла я в своих догадках. Думается, что решающее значение имеет королевы вера. – Альфа Камила сложила правую ладонь в привычном стихийном жесте: четыре пальца плотно сжаты, большой лежит поверх. – Королева – наша сила, наш пятый элемент. Держит всё вместе: и нас, и стихии, и магию. Кроме неё, не может этого никто. Jus sanguinis… право крови.
– Что же, Эстель больше не верит во Флориендейл? – напряжённо спросила Аврора, крепче сжимая синий Атлас, как будто её собственная вера в эту книгу могла компенсировать недостаток веры со стороны королевы.
– Слаба и измучена Эстель. Прежде всего, не верит сама в себя она. А хуже всего именно это.
Аврора обернулась и посмотрела на замок – запутанный ансамбль белокаменных строений, то взмывающих в небо, то одноэтажных, с разбитыми на крышах садами. Тут и там виднелись башенки с синей черепицей, ярко сверкали золотые шпили. Над самой высокой из башен развевался флаг Флориендейла – полоса моря, полоса земли, огненное солнце встаёт из-за горизонта, а на небе – россыпь звёзд. Где-то там, в одной из комнат замка, Эстель уже, наверное, привели в чувство. Она потеряла почти всех родных, лишилась контроля над государством и скоро должна была принести в этот опасный, безрадостный мир ребёнка. Нет! Аврора погладила корешок Атласа. Пока у Эстель есть её магистры, она не одна. Они помогут ей найти выход, это их долг!
– Как нам всё исправить, как заставить её поверить в свои силы? Неужели она не понимает, что могла бы… – начала Аврора.