— Кроха, ты прям совсем заледенела.
— Ага. Ты прям вовремя появился.
— Нет! Опоздал, блять! И надолго.
Его руки, лежавшие на моей спине, сильнее прижали к себе так плотно, что я животом и грудью чувствовала быстрое биение его сердца. Было непривычно находиться в таких крепких мужских объятьях, но я была не против, а очень даже «за».
— Глупости говоришь, — я уже начала дремать, мысли разбегались и слова не говорились, — ты вовремя. Там во сне…не могла дышать и холодно…чужие холодные руки…
— А сейчас?
— А сейчас тепло, ты, как солнышко, горячий и большой. Боже, от снотворного…чушь несу…извини.
— Мне нравится, успокойся. Спи, давай, — мягко приказал Даниил и поцеловал в макушку.
Я что-то хотела еще сказать, но напряжение в теле исчезло полностью, и меня вырубило.
Просыпалась я долго и неохотно. Вокруг было тепло, меня слегка покачивало, как на мелкой волне. Блин, я на море что ли?!
С трудом разлепила один глаз. Боже, я как Вий — «поднимите мне веки». Нет, не на море. Я в своем рабочем кабинете, на диване, а подушка у меня шевелится. Что-о-о?
Открылся второй глаз. Я аккуратно подняла голову и оказалась почти нос к носу с Даниилом. Он смотрел на меня немного сонными глазами, но так внимательно разглядывал, как будто в первый раз видит мое лицо.
Привет, я почти прошептала, не зная, как вести себя в такой ситуации.
Я во второй раз просыпалась рядом с мужчиной, оба раза это был Даниил и оба раза в последние два дня. Но вчера он хотя бы был на расстоянии, а сейчас так близко.
— Привет, — его голос был еще более хриплым, чем обычно, что моментально ударило по моим и так возбуждённым нервным окончаниям. — Забыла про меня?
Я смутилась и малость покраснела. Черт, откуда эта невинная стыдливость?!
— Немного… но я уже вспомнила. Я не привыкла к… таким пробуждениям.
Даниил улыбнулся краешком губ, явно каким-то своим веселым мыслям.
Понимая, что всем телом лежу на мужчине и явно давно, начинаю вставать, упираясь одной рукой в диван, а второй в его грудную клетку. Успевает проскользнуть мысль, какой же он все-таки крупный самец. Как меня укладывают обратно, прижав левой рукой мое бедро, а правой спину.
— Куда-то спешишь? — он лениво изогнул одну бровь, намекая, что сейчас он является хозяином положения. — Даже не отвечай. У меня все равно другие планы.
— Это какие? — я прям удивилась его бурной умственной деятельности с утра. Нет, я и сама быстро включаюсь в работу после сна, но я — врач, привыкший к ночным побудкам во время дежурства.
— Какие? Ну, очень хочется с тобой поговорить, точнее поорать, потом в планах отшлепать тебя, ну, в общем, список длинный, но начну с другого.
Рассказывал он все медленным, таким чарующим голосом, как будто бы сказку. Ооо, затишье перед бурей.
Сделала, как смогла, невинную моську. А в чем я — то провинилась?! Спала, никого не трогала.
В ответ на моську получила ухмылку.
— О, Кроха! Даже не надейся отмазаться.
Потом меня резко дернули вверх по телу и неожиданно поцеловали. Блин, у меня ж зубы не чищены! На мою попытку оторваться, эффектно прикусили нижнюю губу и тут же загладили ранку языком. После таких приемов глаза закрылись, мозг уехал, зато гормоны зацвели всеми красками. Язык Даниила хозяйничал у меня во рту, вызывая трепет внизу живота и сладкое томление в груди. Его рука со спины соскользнула на шею, и пальцы захватили волосы на затылке, прочно фиксируя мою голову. Я хотела отстраниться, чтоб вдохнуть, но мужчина не позволил, только сильнее впился в губы, до боли. И если вначале он целовал уверенно, но нежно, то сейчас это было яростное, жадное поедание моих губ и языка. Я активно повторяла движения его языка, и, видимо, довольно успешно, так как меня все сильнее вжимали в свое тело. От всего этого сумасшествия я, к своему удивлению, была ужасно возбуждена — низ живота сводило судорогой, а соски были так напряжены, что ужасно хотелось их почесать. Не очень долго думая, я всем телом несколько раз потерлась о мужчину, особенно грудью. Соски чесаться перестали, но, в общем, стало еще хуже, дыхания и так не хватало, а теперь вообще легкие сжались на выдохе. Даниил от моих движений застонал, прикусив в очередной раз губу. Оторвался от моих губ и уткнулся в шею, глубоко дыша.
— Боже, Кроха! Давай полегче, а то еще опозорюсь.