— Но… — Я кривлюсь. — Где? — В этой библиотеке я была много раз, и не могу вспомнить ни одного уголка настолько темного и уединенного, чтобы заниматься там чем-то, кроме чтения.
— А что? — задорно ухмыляется она. — Хочешь развлечься там с Коннором?
— Нет! — При одной только мысли о том, что я предложу нечто подобное Коннору, я хмуро гляжу на Рейган.
Однако это ее не останавливает. Изогнув бровь, она спрашивает:
— С Эштоном?
Я чувствую, что краснею до самой шеи.
— Между нами ничего нет.
— Ливи, я видела вас тем вечером в «Шоушенке». Видела, как ты на него смотрела. Когда ты уже признаешь это?
— Что признаю? Что у моей соседки слишком развитое воображение?
В ответ она закатывает глаза.
— Ты же знаешь, чем больше времени проходит, тем тяжелее становится?
— Нет, не знаю, потому между нами ничего нет! — Вспомнив кое-что, я спрашиваю: — Эй, а он расстался с Даной?
Она пожимает плечами.
— Не слышала, но кто там его знает. У Эштона все скрыто за семью печатями.
— В смысле?
— У него может быть дюжина братьев и сестер, а ты никогда об этом не узнаешь. — Рейган прерывается, чтобы глотнуть воды из бутылки. Протерев рот рукой, она продолжает: — Папа всегда узнает членов команды. Ну ты понимаешь: их семью, успеваемость, специализацию, планы на будущее…Он считает их своими мальчиками. — Вспоминая крупного, крепкого мужчину с вечеринки и все хлопки по спине и вопросы, я понимаю, о чем речь. — Но он совсем немного знает о собственном капитане. Практически ничего.
— Хм…почему, интересно. — В голове звенит предостерегающий колокольчик.
— Грант думает, это как-то связано со смертью его матери.
Мои ноги прирастают к месту. Просто перестают двигаться. Рейган тормозит и начинает бежать на месте.
— Как? — спрашиваю я, глубоко вздыхая. Встреча с другими людьми, потерявшими родителей, всегда глубоко меня задевает. Благодаря такой близости, даже полные незнакомцы мгновенно становятся друзьями.
— Без понятия, Ливи. Об этом я знаю лишь потому, что как-то вечером подслушала их с отцом разговор в кабинете у нас дома. Но это единственное, что отцу удалось о нем выудить. Эштон умеет избегать разговоров. В смысле…ты встречала Эштона. Знаешь, какой он.
— Да, знаю. — А еще я знаю, что люди избегают подобных разговоров, когда за этим стоит какая-либо причина. Плохая причина. У меня начинает болеть живот.
— Побежали. — Рейган хлопает меня по попе и бежит вперед.
Мне приходится к ней присоединиться, хотя я больше не испытываю совсем никакого желания бегать. Хочется сесть и подумать. Смутно помня, что Коннор сказал мне в клубе «Tiger Inn», я спрашиваю:
— Ты встречала его отца?
— На осенней гонке. Он обычно с женщиной приезжает.
— С женой?
— За прошедшие четыре года я видела нескольких женщин. Может, это и жены. Кто знает? Опять же, что касается Эштона, то яблочко от яблоньки недалеко падает, так что… — Она одаряет меня колким взглядом.
— Какой он?
— Кажется вполне нормальным. — Она медлит. — Хотя рядом с ними у меня возникает странное чувство. Словно Эштон очень осторожен в словах и действиях.
«Значит, не только Коннор чувствует, что что-то не так…»
— И все-таки, что если это так?
— Что так? — медленно повторяю я, не понимая, к чему она клонит.
— Что, если он расстался с Даной?
— А. — Рейган, может, и избегает неловких ситуаций, но не стесняется задавать сложные вопросы. Это мне в ней нравится. Хотя сейчас я вполне обошлась бы без допроса с пристрастием. — Ничего. Я с Коннором. Наверное.
— Да, что вообще между вами происходит? Вы уже… — Она с намеком шевелит бровями.
Я лишь качаю головой и ворчу:
— Ты прямо как моя сестра. Нет. У нас все развивается неторопливо и без сложностей.
— По-моему, это скучно, — сухо бормочет она. — Могу поспорить, с Эштоном бы у вас все было быстро и жестко.
— Рейган! — Я в шутку толкаю ее, и она начинает хихикать. Но при мысли об этом внутри все переворачивается. Что, если бы я встречалась с Эштоном, а не с Коннором? Нет. Это невозможно.
— Просто, ты кажешься совсем другой рядом с Эштоном. И когда дело касается Эштона.
— Злобной? — фыркаю я.
— Страстной, — ухмыляется она.
Отчаянно желая сменить тему, я спрашиваю:
— Так, вы с Грантом встречаетесь?
Ловко перепрыгнув лужу, Рейган отвечает:
— Пока не уверена. У нас все довольно легкомысленно, и я не готова вешать ярлыки. Пока. — Она пригибает голову, а ее губ касается робкая улыбка. — Но…я без ума от него, Ливи. Если только я увижу его с другой, то, наверное, совсем с катушек слечу и прибью обоих.
Я хмурюсь, стараясь представить Гранта с другой. Не получается, потому что Грант таскается за Рейган, как влюбленный щеночек. А потом я задумываюсь, не встречается ли Коннор с другими девушками, потому что на наших отношениях нет никакого ярлыка. А что, если это так? Может, «неторопливо и без сложностей» значит «свободен и могу встречаться»? Если я увижу его с другой, слечу ли я с катушек? Благодаря знакомившимся с нами девушкам в обеденном клубе, я поняла, что Коннору, видимо, было бы из кого выбрать, но меня это не слишком волнует. Но когда в мыслях проносится образ целующего Дану Эштона, внутри все переворачивается. Я понимаю, это неправильно, но узнаю это чувство. Это не только шок. Это ревность. И уже это меня беспокоит. Как и разговоры девушек в баре. И прикосновения к его руке.
Вздох Рейган возвращает меня из мыслей обратно к нашему разговору.
— Чем бы это ни было, нам придется держать это в тайне, пока Грант не окончит колледж.
В ответ я хмурюсь, и это выражение лица говорит ей, что я не понимаю, почему.
— Мой папа! Ты меня слушаешь? Ох, Ливи. — Она сердито на меня глядит. — Иногда мне интересно, где ты витаешь…Папа не в восторге от него.
— Почему?
— Считает, что Грант несерьезно относится к жизни. Грант боится, что он вышвырнет его из команды, если узнает.
— Но…он учится в Принстоне. Насколько серьезней он может быть? — скептически фыркаю я.
— Настолько серьезным, чтобы не заниматься этим с дочерью тренера в библиотеке, — ворчит она, прибавив скорости.
Справедливо.
Снова начался дождь. Легкая, прохладная изморось, и вскоре моя синяя футболка промокает насквозь. Но я совершенно не против. Выбранный Рейган маршрут пролегает по спокойной улице в «плезантвильском» районе: красивые дома, подстриженные газоны и огромные деревья, только-только начавшие менять цвет листвы. Приятно побыть вдали от кампуса. Такое чувство, будто гора с плеч свалилась. Может, я провожу там слишком много времени, и он превращается в мой собственный пузырь. Я даю тихому окружению окутать меня, наслаждаясь своим побегом, и концентрируюсь на дыхании, удивляясь, что бегу вровень с Рейган.
И думаю об Эштоне. Размышляю о его жизни, его родителях, его матери. Размышляю о том, как он ее потерял. Была ли причина ее смерти неожиданной, как автомобильная авария? Или виновата болезнь, например, рак? Вспоминая наш разговор в первую неделю учебы, его реакцию, когда я сказала, что собираюсь учиться на педиатра и специализироваться в онкологии, можно подумать, что это именно рак.
Мы еще не добегаем до конца улицы, когда Рейган кричит:
— Поворачиваем назад. Я замерзла, а до дома еще почти миля. — Она перебегает на другую сторону улицы. — Как думаешь, побыстрее сможешь? Погода — отстой.
— Может, тебе не стоит больше доверять прогнозам погоды на радиостанциях, — недовольно говорю я, набрав полный рот дождевой воды. Горло так сильно пересохло, что заболел язык, но я не хочу переусердствовать с количеством жидкости, опасаясь судорог.
— Каким прогнозам? — Рейган оглядывается через плечо и хитро мне подмигивает, а я прибавляю темп, стараясь ее догнать. Она же бежит еще быстрее. Я решаю, что для меня это чересчур, так что бегу в нескольких шагах позади нее, рассматривая тихую дорогу впереди. Длинную, с кочками и рытвинами, которые нам надо будет огибать. Мне же надо сосредоточиться, иначе очень вероятно, что я споткнусь о собственные ноги.