Выбрать главу

Открыв еще в пятом классе такой важный фактор психогигиены, Володя внушал Таньке с малых лет, что она красавица. Навнушался на свою голову! Но Валька… Володя совершенно не помнил, как она выглядела в школьные годы. Что-то бледное, невыразительное.

«Она ли сейчас сидит рядом? — изумлялся он. — Разумеется, внешность можно изменить. Существует косметика, парикмахерские и тому подобное. Не говоря уж о пластических операциях носа, губ… Но глаза! Они не меняются! Во внешности человека Володя огромное значение придавал глазам. Неужели у Семеновой всегда были эти прекрасные серые глаза с коричневыми искорками?

— Ты что так странно на меня глядишь? — Валентина Петровна отвернулась. — Извини, Володя, я пошутила. Неужели ты поверил, что на мне наряд ткачихи из бабушкиного сундука? Я сама сшила! Ты без Татьяны совсем отстал от моды. Теперь носят длинное, макси.

— Ну, все… — вырвалось у Володи. — Это крах! Какой подлый удар со стороны моды. В последние Танькины школьные годы семейный бюджет выстоял только благодаря мини. А что будет теперь? Как Танька в Москве выкручивается?

— Знаешь, я рада, что с мини все кончено, — продолжала Валентина Петровна. — Наденешь юбку покороче, другие учительницы косятся, завуч делает выговор. Наденешь подлиннее, чувствуешь себя старой девой. — Она засмеялась. — Представляю себе, в каких платьях до пят заявятся все старшеклассницы первого сентября. И наш завуч начнет воевать против длинных юбок с тем же рвением, с каким мы столько времени боролись против мини. Кстати, у твоей Татьяны была самая короткая юбка в школе. — Она помолчала и спросила с неловкостью: — Володя, правда, что твоя сестра вышла замуж?

— Правда.

— За того художника?

Володя кивнул. Он только сейчас сообразил, что Валентине Петровне все двадцать пять и она не замужем. А из Танькиного класса уже несколько девчонок выскочили замуж. Просто нахальство с их стороны.

— Счастливая! — Валентина Петровна вздохнула. — Живет в Москве. А мы с тобой застрянем в Путятине на всю жизнь. Кому как повезет.

— Нет! — со всей страстью убеждения возразил Володя. — Я с тобой не согласен. Я и сам иной раз, несмотря на силу воли, попадал в полосы уныния, разочарования, переставал верить в себя. Поэтому я тебя очень хорошо понимаю. Счастье и несчастье людей зависят не только от внешних обстоятельств, но и от душевного состояния каждого из нас. Эта мысль принадлежит Ларошфуко. И еще кто-то из мудрецов сказал, что глупец ищет счастья вдали, а мудрец выращивает его рядом с собой… Можешь рассчитывать на мою помощь и поддержку.

Опять заблеяла коза, затявкала собачонка, со двора донеслись мерные удары палки по ковру. И весь задичалый сад отозвался чудесным звоном множества крыльев.

Книжные премудрости вылетели из Володиной головы.

Он вдруг ощутил себя простым путятинским парнем.

— Валь, а Валь, — предложил он, — давай сходим сегодня в кино.

Чудесные серые глаза взглянули удивленно:

— А что сегодня идет?

— В клубе «Как украсть миллион».

— Детектив? — Она безнадежно покачала головой. — Не достанем билетов.

— Будем считать, что ты согласна пойти со мной в кино! — решительно резюмировал Володя. — Насчет билетов не беспокойся.

Он сразу прикинул, что билеты сможет достать через Шарохина. Валерий Яковлевич все сделает, чтобы удружить постоянному заказчику. Мысль о том, что Шарохину сейчас не до билетов, даже не приходила Володе в голову.

Они еще поболтали о том, о сем. Валентина Петровна взглянула на часы:

— Мне пора. — Свернула полосатый коврик, подняла из травы раскрытую книгу, захлопнула и сунула в прозрачную сумку.

Володя узнал обложку популярной серии зарубежных детективов. Теперь ясно, почему книгу дали в библиотеке только на два дня! Последний выпуск — французские детективные романы. Володя провел бессонную ночь, расследуя фантасмагорическое путешествие дамы на чужом роскошном автомобиле с трупом в багажнике.

«Она увлекается детективами, — пронеслось в голове. — Если бы она знала, кто рядом с ней!..» Впервые Володя пожалел о своей гордой безвестности. Представится ли ему еще когда-нибудь счастливый случай блеснуть своей проницательностью, своей интуицией, безупречной логикой?

«Кража четырех фотоаппаратов в клубе? Нет, кража в клубе из бывшего туалета, ныне фотолаборатории, пускай остается „буднями милиции“, серыми буднями Фомы… Хотя, впрочем… Кража в клубе вряд ли уж такое скучное и заурядное дело… Это для Фомы заурядное, но для меня…»

— Ты идешь или остаешься? — нетерпеливо окликнула Валентина Петровна.

— Иду. — Володя взял у нее сумку, и они пошли садом. — Валь, ты не удивляйся… У меня есть просьба… — Володя запнулся. «Нет, всю правду ей говорить не стоит. Всю правду я расскажу потом, в финале…»— Понимаешь, музею нужен… ну, не совсем специалист, а так, любитель… Кое-что нужно переоборудовать. Несложную радиоустановку. Я подумал, кто-нибудь из твоих старшеклассников, заядлых радиолюбителей… — Володю смущал ее пристальный, подозрительный взгляд. — Мы платим гроши, — пробормотал он, — взрослый не пойдет…

— Среди нынешних у меня что-то не видно радиолюбителей. Повальное увлечение мотороллерами и мопедами. А из прежних?.. — Она задумалась. — Петя Евдокимов! Ну конечно, Петя… Вася Кондаков служит в армии, Витя Жуков учится в Ленинграде, а Петя здесь, никуда не уехал. Он работает на фабрике, я его недавно встретила. Ужасно хвастался, что установил коротковолновую связь с каким-то австралийцем…

— У него свой передатчик? Дома? — насторожился Володя.

— Нет, в клубе. Петя там просиживает все ночи.

«Вот как! В клубе! Все ночи! — возликовал про себя Володя. — Не этот ли Евдокимов бывает в монастыре у Каразеевой?»

— Я недавно мельком слышал, — он приотстал от нее, благо дорожка через сад была узкая, — будто какие-то подростки хулиганили в эфире на средних волнах. Твои, наверное, тоже. Мальчишкам интересно… «Ковбой», «Черный пират», «Синий дьявол»… Жутко и таинственно. Обожаю все таинственное… Приключения, фантастику…

Валентина Петровна оглянулась через плечо:

— Ладно, не хитри… Если ты мне обещаешь вернуть книгу завтра, ну, скажем, часам к пяти…

Володя молниеносно вспомнил запись из дневника Льва Толстого. Женщины употребляют слова не для выражения своих мыслей, а для достижения своих целей. Поэтому они и других людей понимают навыворот. Валя считает, что он заговорил о «Черном пирате», чтобы выпросить детектив. Ну и логика! Володя невольно расхохотался.

— Ах, да! — Валентина Петровна обиделась. — Как я могла забыть! Киселева интересуют только умные книги.

— Нет, почему же, — возразил Володя, — можно совмещать серьезное чтение и пустяки. Дмитрий Иванович Менделеев после сорока лет вообще не читал серьезных книг. Только Рокамболя, Поль де Кока, вообще бульварную литературу. Я тоже…

Теперь пришел черед смеяться Валентине Петровне:

— Ты тоже!.. Закон Киселева и Менделеева!

Во дворе монастыря она хотела распрощаться с Володей.

— Мне еще нужно заглянуть к матери.

— Я подожду, — решительно заявил Володя.

Ждать пришлось довольно долго.

— Опять с мамой поссорилась! — пожаловалась Валентина Петровна. — Мама ни за что не хочет переезжать отсюда. Не прихожу — обижается. Приду — непременно под конец рассоримся. Она… — Валентина Петровна запнулась. — Мама есть мама. Учит меня, как жить. Увидела в окошко тебя и давай расспрашивать: кто, да почему, давно ли знакомы. Я ей говорю: «Мы вместе учились». Она не верит, что ты — это ты, Володя Киселев. «Чего, говорит, не зашел, не поздоровался?»

— Я бы охотно зашел.

— Ты бы зашел… А у нее не убрано. Мне бы еще больше попало — зачем привела гостя без предупреждения. И мама усадила бы тебя пить чай. Ты узнал бы, что она думает о современных браках. — Валентина Петровна печально улыбалась. — Мама сейчас смотрит на нас в окно. Не вздумай обернуться, она у меня проницательная. И держись солидней, она непременно будет смотреть нам вслед…