— Когда ты раздобыл краску и кисть? — спрашиваю я.
— Ты не видела меня, потому что была слишком занята, восхищаясь собственной работой, — тихо смеется он.
Больше ничего не говорю, пока он окунает кисть в моих руках в краску. Пакс накрывает большой ладонью мою руку и я, затаив дыхание, наблюдаю, как он водит моей рукой, рисуя вокруг и поверх моего рисунка. Мне интересно, что он хочет сделать. Интересно, что у него в голове, когда он не разбрасывается остротами и не выигрывает игры для Университета.
Он начинает с одного мягкого мазка поверх рисунка своей лысой головы, а потом медленно ведет кисть вниз, окуная ее в воду, чтобы разбавить цвет. Пакс пытается нарисовать что-то размытое. Не могу сказать, что он пытается изобразить, пока мы повторяем движения вверх-вниз, изгибаясь внизу, словно рисуем озеро. То, что мы делаем, словно тихая колыбельная. Движения рук Пакса меня гипнотизируют. Наконец, мы заканчиваем. Он бросает кисть на стол. Я опускаю руки по бокам и слышу его тихое дыхание рядом с ухом.
Пакс нарисовал занавес, полный оттенков синего цвета. Какие-то его части более прозрачные, но каждая складка отделена от другой. Изображение Пакса находится за занавесом, где-то выглядывая, а где-то полностью открываясь.
— Вот для чего нужны свидания, — тихо говорит Пакс позади меня. Я не отрываю взгляд от рисунка. — Они открывают те части другого человека, о которых ты могла не знать раньше. — Он касается той части рисунка, где синий скрывает половину его лица. — Но если не попытаешься, то увидишь только занавес, который являют миру. — Он касается части, где цвет исчез, обнажая его скульптурный торс. — Если рискнешь, сможешь получить опыт, которого у тебя, возможно, не было до этого.
Я сглатываю и подавляю желание снова взяться за краску. Мне нужно высушить рисунок.
В этот момент понимаю, что это больше не моя работа, она – наша.
— Не так уж плохо, когда я позади, а? — шепчет Пакс, нарушает молчание.
На моих губах появляется слабая улыбка. Машу рукой на то, что мы только что создали.
— Все это ради свидания? — снова спрашиваю я, в этот раз более серьезно.
— Ты не можешь доверять никому, кроме меня.
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Пакса.
— Нет никого, кроме меня.
— Да, — просто отвечает он.
— Никого. — Слова эхом звучат в голове.
Глаза Пакса мягко сияют, глядя на меня.
Красный. Я замираю. На мгновение цвет ослепляет меня. Тяжело дышу, пытаюсь очистить зрение. Он наблюдает за мной, напряженно глядя мне в лицо. Когда красный исчезает, вижу все более отчетливо.
Разворачиваюсь и ухожу.
***
Я готова прежде, чем звенит будильник.
После того как ушла от Пакса, я не ложилась спать. Часть меня надеялась, что он последует за мной, но другая более реалистичная часть понимала, что он не станет. Он старался изо всех сил, провел безупречную игру, а я все равно отказалась. Пакс не станет пытаться снова. Ему нечего выигрывать.
Пытаюсь заплестись, но поняла, что бесполезно и завязываю волосы в хвост. Вспоминаю, как выглядели все те девушки вчера, вздыхаю и подхожу к Нэт. Она спит, так что я осторожно касаюсь ее плеча.
— Нэт?
— Ммм... пхх?
— Нэт, — снова пытаюсь я. — Можно взять твою косметику?
— Что? — на этот раз она говорит яснее.
«Это ее окончательно разбудило», — с иронией думаю я.
— Я могу воспользоваться твоей косметикой, чтобы накраситься на работу?
Она приподнимается, опирается на локти.
— Ты хочешь накраситься? — Она сонно моргает, глядя на меня. — Ты разве не из амишей2 или кого-то вроде?
Я в шоке.
— Нет, — с недоверием отвечаю я. Как ей вообще это пришло в голову?
— Ты не часто веселишься. — Она трет глаза кулаком. — Насколько я знаю, у тебя нет секса...
Таращусь на нее. Она игнорирует мою реакцию.
— И я никогда не видела тебя с макияжем. Думала, что ты бывший амиш или кто-то вроде, и хочешь попробовать другую сторону жизни.
— Нет, — говорю я, ужаснувшись. — Я не амиш, Нэт!
Она морщится.
— Ладно, ладно, не надо кричать. — Она прищуривается. — Ты хочешь накраситься? Чтобы хорошо выглядеть для классного парня?
— Скорее, чтобы хорошо выглядеть для одной классной девушки, — серьезно отвечаю я, вспоминая, как на меня смотрела Элейна и другие девушки. Выражения их лиц сказали все, о чем они умолчали. Нэт вскинула бровь.