— Ааа! — кричу я, борясь за стабилизацию своего тела.
Но это не помогает, Пакс снова движется вперед, подталкивая нападающего назад.
— Пригнись, Джулс!
Сильнейшая боль стреляет в висках.
— Опусти голову!
Большими руками Пакс заставляет меня пригнуться. Я вздрагиваю, плача от боли, но он игнорирует это. Пакс не отпускает педаль газа, даже когда в панике ругается. Смутно понимаю, что он водит только одной рукой, пока второй удерживает меня.
— Пакс, — кричу я.
Если он и слышит меня, то не показывает этого.
— Я буду в порядке, Джулс. Собираюсь избавиться от него. Я знаю этот город как свои пять пальцев, а судя по Миннесотской лицензии, он нет.
— Будь осторожен, — предупреждаю его. — Он опасен. — Мой голос тихий и слабый.
Чувствую смущение, но в основном только боль и шок.
— Он разговаривает с нами, — вдруг говорит Пакс.
Что? Я морщусь, когда машина вновь делает резкий толчок. Что только что Пакс сказал?
Что ж, я не просто собираюсь опустить свое окно, сумасшедший ублюдок...
Колеса крутятся. Шины визжат. Люди кричат. Сирены.
— Мы должны убраться отсюда, — слабо говорю я Паксу.
Вспоминаю, он говорил мне, что его квартира в городе недалеко отсюда.
— Поехали к тебе на квартиру! — вырвалось у меня. — Быстро!
— Джулс, ты с ума сошла? Нам надо поговорить с копами. Какой-то психованный мудак пытается убить нас! Он толкнул нас на непрерывный поток машин...
— Ты доверяешь мне? — Это единственные слова, которые я могу придумать.
— Джулс, сейчас не время для этого, — Пакс удивленно посмотрел на меня, будто я тоже сумасшедшая. Его голос успокаивается, но я все еще вижу тик у него на щеке. — Нам надо забрать лицензию у этого мудака, дернуть за кое-какое место и сказать копам, что случ...
— Нет! — мой голос резок. — Мы не можем, Пакс!
— Он уберется отсюда! Распишись и получи его чертову лицензию, Джулс!
— Нет! — плачу я.
— Джулс! — Он пытается смотреть на меня и вести машину. — Что за чертовщина с тобой сейчас творится? Мне нужно, чтобы ты успокоилась, детка, и взяла ручку...
— Нет! — кричу я. — Нет! Ты что, не видишь? Это бесполезно.
— Что?
Я глубоко вздыхаю. Не могу смотреть на Пакса, когда говорю ему. Не могу видеть разочарование.
— Он здесь из-за меня. — Мои губы дрожат.
Глава 22
Семью месяцами ранее.
Они будут жаждать моей крови.
Знаю это. Это то, что делают люди вроде них. Они в этом профи.
Руки дрожат. Я трусиха. Что я должна по-настоящему сделать, так это отправиться в полицию. Они убили бабулю за то, что она увидела то, чего не должна была видеть. Не думаю, что полиция сможет меня защитить. Коррупция – друг для всех, даже для тех, кто в форме. Кажется, для тех, кто в форме, особенно.
Боюсь доверять кому-нибудь, даже Брейдену. Он не знает, что я собираюсь уехать. Он никогда не помог бы мне, если бы знал. Бабушка всегда предупреждала меня, что от мужчин ничего хорошего, они всегда хотят что-нибудь взамен, если что-то для тебя делают. Всегда. Она любила повторять, что, когда Господь создал Еву из ребра Адама, он взял еще кое-что. Он взял также сердце Адама.
Мужчины бессердечны.
После всего, что я видела, знаю, что это правда.
Крепче вцепляюсь в ведро.
Я также больна, как Брейден.
Он может быть одержимым, озабоченным собственником, но, по крайней мере, он не делает незаконных вещей.
Делаю глубокий вдох. Хочу ранить Хуана Гонзалеса так же, как он ранил меня. Забрать у него то, что он любит больше всего, также как он забрал у меня то, что я любила больше всего. Я хочу, чтобы он страдал. Иногда моя ярость пугает меня. Она приходит и уходит быстрыми маленькими всплесками, которые оставляют меня дрожать на полу.
Жидкость внутри банки темная и вонючая. Я несла ее с заправки в семи милях8 отсюда. Иду и постоянно прячусь в тени. Мне следует бояться быть одной в таком пустынном месте. Ведь я уязвима и мала. Единственная вещь, действительно меня пугающая – это то, что я не переживаю из-за этого. Мой самый большой страх – позволить убийцам свободно ходить по земле, чтобы они сделали это снова в другой семье, с другой маленькой девочкой.
И этот момент, наконец, приходит. Я не ликую так, как думала. Не злюсь. Истерика грозится вырваться наружу. В эту ночь большинство моих эмоций придают меня. Чувствую себя опустошенной, как сломанное дерево.
Я уверена, даже не смотря на дрожь. То, что делаю – безрассудно. Это опасно. Если бы у кого-то был такой выбор как у меня, он бы поменял решение? У меня нет денег, чтобы дать взятку или связей, чтобы договориться. Как бы мало не казалось, на сегодня этого достаточно.