Я чувствую боль с прошлой ночи, когда Пакс был во мне, теперь это приятно и больно одновременно. Сжимаю бедра вокруг его руки. Выдыхаю стон ему в губы и закидываю руки ему на спину. Он с вопросом во взгляде смотрит на меня.
— Да, — отвечаю ему.
— Ты уверена? Я не хочу сделать тебе больно...
— Ты никогда не сделаешь мне больно. Никогда. — Касаюсь его лица и придвигаю ближе к себе.
Прежде чем он успевает ответить, целую его, позволяя его запаху и чувствам, которые он тратил на то, чтобы отговорить меня, затуманить все в моей голове. Это то, что он делает со мной. Наполняет меня цветами, хотя их там до этого не было.
Я позволяю себе забыться, и вскоре он начинает двигаться во мне, забирая всю меня так же, как и я его. Он не сводит своего взгляда с меня. Это его обещание мне.
Мы двигаемся, пока я не ощущаю, как Пакс начинает дрожать. Уже знаю, что это тот момент, когда он достигает оргазма. Внутри меня тоже нарастает это ощущение.
— Я люблю тебя, Пакс.
— Я люблю тебя, Джулс, — рычит он.
Мы падаем в пропасть вместе.
Через минуту Пакс подтягивает меня к себе на грудь. Передвигаю голову, пока не ложусь прямо на сердце. Мне нравится слышать его биение. В таком положении мы лежим еще очень долго.
— Пакс. — Осторожно нарушаю тишину и поворачиваюсь к окну. — Смотри, солнце восходит.
— Хмм. Оно делает это каждый день. Невозможно остановить эту чертову вещь. — Слышу, как он дразнит меня.
Я игриво ударяю его в грудь, смотря, как у него на лице появляется ухмылка.
— Это восхитительно.
— Это может ослепить тебя. — Он гладит меня по спине. — Оно сожжет тебя, прежде чем ты пройдешь в миле от него, — Пакс целует меня в нос.
— Ты испортил все веселье.
— Иногда нужно называть вещи своими именами, — целует меня в щеку.
Кладу голову обратно на его грудь. Чем больше я бодрствую, тем больше ощущаю вину за случившееся прошлой ночью. Вывожу замысловатые узоры на груди Пакса. Смотрю, как его тело поднимается и опадает при каждом вздохе. Вчера это почти что было отобрано у мира.
Внезапно ощущаю подавляющую печаль. Я сглатываю несколько раз, пока не чувствую, что могу говорить.
— Пакс. — осторожно начинаю я.
— Да,
— Я хочу рассказать тебе кое-что о себе.
— Замечательно. Потому что я хочу знать о тебе больше.
Он серьезен. Мне интересно, думает ли он о том, что я сказала ему вчера, о том, что кто-то придет за мной.
— Прежде чем начну, хочу, чтобы ты знал, что прошлая ночь и целый день были лучшими в моей жизни. Никогда не чувствовала себя такой свободной, такой счастливой, такой наслаждающейся жизнью. Я так много несу на себе, и хоть то, что ты со мной не делает этот груз легче, но его тяжесть становится терпимой. Это выглядит, будто нет ничего невозможного. — Он собирался что-то сказать, но я положила палец ему на губы. — Сначала послушай, — спокойно говорю я, нежно прикасаясь к его щекам. И глубоко вздыхаю.
— Прошлой ночью был не несчастный случай.
Смотрю на его лицо, но мне тяжело понять, что на нем написано.
— Тот человек, который был прошлой ночью в машине мой бывший парень Брейден. — Пакс вскинул брови. — Я не знаю, как он нашел меня, но уверена, что он был не рад видеть нас вместе. Он очень... навязчивый. Он беден. Но он ничего с этим не делает. Мне кажется, что у него не все в порядке с головой. Ему нужна помощь.
— Он пытался убить нас, потому что я встречаюсь с тобой?
— Да. Я же сказала, ему нужна помощь.
Пакс злится, и я понимаю почему. Из-за этого я начинаю бояться его и не могу рассказать ему все остальное. Передвигаюсь поближе к лицу Пакса, чтобы наши глаза были на одном уровне.
— Если Брейден нашел меня, значит... остальные тоже могут. Они знают, что мы встречаемся.
Тишина.
Кадык Пакса поднимается и опускается.
— Остальные? — наконец произносит он.
— Три года назад мою бабушку убил наркобарон по имени Хуан Гонзалес. Мне кажется она видела то, чего не должна была и заплатила за это. Семья Брейдена очень влиятельная в Мексике, — объясняю я. Очень часто я задавалась вопросом, занимались ли они торговлей наркотиками. Как бы они тогда были знакомы с Гонзалесом? — Его дядя познакомил меня с убийцей моей бабушки. — Я не могу убрать гнев из голоса, который вдруг появляется. — Я была сиротой, слабой девушкой в их глазах. Он доверял семье Брейдена, и предположил, что я была совсем одинока и нуждалась в деньгах. Ему казалось, что я сохраню их секрет, — вздохнула глубже. — Шесть месяцев я работала на Гонзалеса, выращивала коноплю, сушила ее, а затем расфасовывала, чтобы распространять по стране и в Канаде. Гонзалес продавал марихуану всем, кто был способен за нее заплатить.