— Водки-то налей такой девушке, — моментально сориентировался Антон. — Как же без этого сало есть?
На мгновение Любе показалось, что «бычок» готов прямо сейчас сбросить с колен на пол жену, отодвинуть к плите своего братца и, наклонив блондинку к подоконнику и задрав на спину подол шикарного платья, вдуть ей от всей возбужденной души.
«Пошутила я, наверное, не слишком удачно, — подумала Люба, принимая стакан из рук Феди. — Зато как смотрит эта стерва лохматая! Удавила бы меня на месте, будь её воля. Даже приятно стало от такого взгляда».
Нарочито оттопырив мизинчик, девушка манерно не спеша выпила почти две трети стакана уже потеплевшей на столе, но качественной, без отдушки, водки. Сдержанно, неторопливо закусила, передала Васе пустую тару и приняла от него еще один бутерброд.
Чуть затихший при её появлении разговор возобновился с новой силой. А кого стесняться-то? Столичная фифа, несмотря на сногсшибательное платье и туфли, как у порномодели, водку выпила — не поморщилась. И простыми бутербродами из рук Васи не побрезговала. Значит, своя девка в доску. И упрашивать не придется.
Такие откровенные мысли читались на лице Антона без особых усилий. «Это что же — Федя меня теперь и под брательника подложит? — задумалась Люба. — Типа, поделится, ну, как сперва с другом поделился. Только куда он жену денет? Она же хоть и пьет, как лошадь, а пьянеть, кажется, не собирается».
Употреблять водку и дальше блондинка не захотела, но не отказалась в открытую — никто бы этого не понял, а просто, пригубив, переставляла принятый из рук Феди стакан на стол поближе к Васе. Ей совершенно не хотелось напиваться, чтобы завтра мучиться похмельем на работе. И без того она попала на чужой праздник жизни.
Постояв так с полчаса или побольше, Люба неплохо закусила единственные свои полные сто пятьдесят. Без изысков, конечно, но все-таки не осточертевшие пельмени или фабричная пицца, тоже начинающая надоедать. «Эх, было б кому, наварила бы я в выходные щей кастрюльку ведерную, чтобы всю неделю хлебать, — подумала блондинка. — Зря что ли меня мамка к плите сызмальства приучала… « Воспользовавшись моментом, когда Антон все-таки пересадил на свое место жену и ушел в уборную, Люба проскользнула из кухни в комнату и выключила шумный телевизор. Не зажигая верхнего света, она укрылась за шкафом и сняла свое вызывающее платье, оставшись на несколько минут в одних модельных туфельках.
— Любань, ты это, вот чего…
Девушка резко обернулась. В проходе стоял, чуть покачиваясь, Федя и мял в руках несуществующую кепку.
— Я спать ложусь, — сурово предупредила его Люба. — Завтра снова на работу.
— Я не про то… — парень шагнул поближе и перешел на громкий шепот: — Мы тут это… ну, только ты без обид, ладно?
— А проще можешь? — вздохнула над бессвязными оговорками блондинка.
Ей попытки Феди высказать что-то бесконечно интересное и вместе с тем интимное начали надоедать. И еще она побаивалась, что в комнату зайдет этот Данила и увидит её голой. Небось, сразу тормоз у мужика сорвет напрочь! От таких мыслей извечное желание секса в любое время и в любом месте у Любы пропало, как никогда и не было.
— Ну, короче, — решился Федя. — Мы тут будем Дальку драть вместе. Ну, Антон, Вася… И я тоже должен. Понимаешь, мы с брательником её еще до свадьбы так пользовали, только по очереди. А теперь она хочет вместе, а брат — не против. Вот только в нашем городе такого нельзя, опозорят на всю жизнь. Вот они ко мне и приехали. В Москву, то есть. Ну, и закупиться кое-чем тоже, заодно… Ты спи себе, внимания на нас не обращай.
— Да трахайте вы хоть друг друга в очко, — спокойно и равнодушно ответила Люба. — Но только смотрите — если кто ко мне полезет по дури, может получить ногой по яйцам сегодня и заяву на изнасилование завтра. Я не шучу. Из дома какой-то притон общажный устроили…
— Ну, ты без обид… — принялся нудно канючить Федя. — Мы же не со зла, видишь, брат приехал… мы Далю еще до свадьбы… она только за… и брат…
Блондинка решительно развернула парня на сто восемьдесят градусов и бесцеремонно толкнула в спину. «И что теперь? Они сейчас с этой лахудрой разгорячатся, ко мне полезут, верняк, это к гадалке не ходи, — задумалась Люба, присев на кровать и копаясь в сумке со своими вещами. — Вася-то, может, и поостережется при друге, а этот брат — плевать на всех хотел. Он им жену отдает, а сам… Хи-хи-хи… Это про меня что ли получается?»