Ох, племяшка! Вся в сеструху.
— Ладно, а как насчёт характера? Я вполне могу быть, м-м, — ничего, кроме традиционного «козлом», мне в голову не приходило, и Дима воспользовался случившейся паузой.
— Не можешь, — уверенно сообщил он. — Как минимум, потому, что сейчас ты со мной разговариваешь, а не возишь мордой по асфальту.
— Ну, это не показатель… — начал было я, однако Дима снова перебил: — Нет, показатель. Клим, послушай, я… я понимаю, что мы, скорее всего, видимся в последний раз, и спасибо тебе за этот разговор — мне правда очень важно, что ты меня не возненавидел, ну, после вчерашнего. Я справлюсь, честно, это же мои проблемы, как-никак. И… и, наверное, я пойду. Объяснишь, где тут ближайшая остановка?
Великодушный парнишка. Что ж, моё впечатление о нём тоже оказалось верным.
— Не забивай голову, грейся ещё. Я тебя потом до подъезда довезу, только адрес скажи.
Выяснилось, что Дима жил в девятиэтажном общежитии-«свечке» почти рядом с университетом.
— Ты на занятия-то завтра придёшь? — спросил я, остановив байк сбоку от крыльца.
— Приду, — Дима вернул мне шлем. — Спасибо, что подвёз.
— Пожалуйста. А лабы сегодняшние как сдавать будешь?
— Как-нибудь. Да ты не волнуйся, я же не один такой — Разин почти всю первую подгруппу на пересдачу отправил.
Мы с моей совестью молча понадеялись, что его легкомыслие имеет под собой основания.
— Ну, ладно, тогда пока, — я протянул Диме руку. — Удачи тебе.
— Спасибо, — он коротко и крепко сжал мою ладонь, а потом, решившись, заглянул в лицо. — Я тебя люблю, — и, не дожидаясь ответа, быстро взбежал по ступенькам ко входу в общежитие. Из ступора меня вывел лязг закрывшейся металлической двери — несмотря на всё случившееся, я как-то совсем не ожидал услышать признание прямым текстом. Ощущение от него, конечно, было странноватое, однако не противное. Даже, пожалуй, чуточку лестное — раньше мне в любви никто не признавался. Я хотел взъерошить волосы, но вовремя вспомнил, что у меня на голове шлем. Ладно, в любом случае, Дима прав — вряд ли мы ещё когда-нибудь увидимся. И вообще, пора возвращаться, пока Лерка меня совсем не потеряла. На этой здравой мысли я опустил забрало, завёл мотоцикл и поехал домой.
Димка
До своей комнаты он так и не добрался — свернул на пустующую общую кухню и оттуда вышел на балкон пожарной лестницы. Произошло невозможное, и ему нужно было немного одиночества, чтобы это переварить.
Сначала Димке вспомнилось сегодняшнее утро — серое и апатичное. Он проснулся гораздо раньше соседа, но вместо того, чтобы вставать, просто таращил в потолок бессонные глаза. И только когда Ромкин смартфон запиликал побудку, Димка заставил себя подняться с кровати и сходить умыться. Аппетит отсутствовал напрочь, поэтому весь его завтрак составила кружка пустого чая.
— Димон, ты в универ идёшь? — позже поинтересовался собиравшийся на учёбу сосед.
— Ага, мне ко второй паре, — соврал Димка. Пускай умом он понимал, что необходимо пересилить себя и сходить хотя бы на лабораторные, ни моральных, ни физических сил у него на это не было. Так что, по факту, Димка целый день провалялся на кровати, бездумно изучая выгоревший рисунок обоев и наблюдая за тем, как постепенно тускнеет короткий осенний день.
Таким его застал вернувшийся в общагу Ромка и не на шутку переполошился.
— Димон, ты чего? С Никой своей, что ли, разбежался?
Димка не сразу понял, какую Нику сосед имеет в виду, а сообразив, поддакнул: — Угу. Я ей вчера признался, а она сказала, что я для неё просто друг.
— Вот же стерва! — возмутился Ромка. — На фиг тогда было тебе два месяца яйца крутить!
Димка только печально вздохнул, про себя порадовавшись так удачно найденному объяснению смурного настроения. Повезло, что сосед до сих пор думал, будто Димка и Ника — пара.
— Слушай, да плюнь ты на неё, — сердобольный Ромка даже присел на краешек Димкиной кровати. — Девчонок вокруг — пруд пруди, ещё лучше найдёшь.
— Конечно, найду, — похоронным голосом согласился Димка.
— Вот-вот. И вообще, пошли ужин готовить. Я там полтораху «Клинского» купил — к жареному картофану в самый раз будет.
Несмотря на то, что в последний раз он ел почти сутки назад, ужинал Димка без аппетита и пиво пригубливал больше для виду. Поэтому его не сильно огорчила необходимость идти отвечать на раздавшийся во время трапезы телефонный звонок. Номер был незнакомым, однако Димка всё равно снял трубку, и невозможное началось.