— Извини, нам физик вопросы к коллоквиуму диктовал, поэтому задержались.
И она, привстав на цыпочки, звонко чмокнула меня в щёку.
— Коварство — имя твоё, женщина, — негромко прокомментировал я, и по племяшкиным губам скользнула мстительная улыбка. Впрочем, Лерка тут же вернула лицу прежнее невинно-влюблённое выражение и легко взлетела на пассажирское сидение. Я протянул ей запасной шлем, надел свой и предупредил: — Держись как следует, будем выпендриваться.
Выпендриваться означало тронуться с пробуксовкой и дымом от покрышек, как следует разогнаться на пустой двухсотметровке центральной аллеи и на повороте почти уложить байк на бок. Лерка при этом тоненько взвизгнула — скорее от адреналинового кайфа, чем от страха, она со мной не в первый раз такие трюки выделывала. Потом мы, почти не снижая скорости, выскочили на дорогу и очень скоро очутились возле дома. Миссия была выполнена на «превосходно», отчего спрыгнувшая с мотоцикла племяшка не удержалась от папуасского танца победителя.
— Лер, вообще-то, на нас соседи смотрят.
— Пускай смотрят! — Лерка сияла ярче солнца на небе. — Ты Сонькино лицо видел? Ну, когда мы уезжали.
— Нет. Во-первых, я на дорогу смотрел, а во-вторых, я до сих пор понятия не имею, как твоя Сонька выглядит.
— Не волнуйся, я тебе покажу, — довольная племяшка помахала у меня перед носом смартфоном. — Я Аську попросила тайком пофоткать, как девки будут реагировать.
— Опасный ты человек, Валерия, — заметил я, открывая подъездную дверь.
— А что такого? — Лерка прошмыгнула мимо меня и вызвала лифт. — Должна же я знать, получилось у меня или нет.
— Логично, — не мог не признать я. — А ты этой своей папарацци правду рассказала?
— Нет, конечно! — племяшка посмотрела на меня, как на идиота. — Это сегодня они с Сонькой на ножах, а завтра снова задружат. Сказала, как всем, что ты — мой парень.
— Как у вас, девчонок, всё сложно, — пробормотал я, заходя домой.
— Зато интересно, — парировала Лерка, на что у меня не нашлось возражений.
Пока я разогревал ужин, позвонила сеструха, и, судя по весёлому Леркиному щебетанию, ей в красках был пересказан сегодняшний триумфальный спектакль. За стол племяшка уселась не переставая болтать, отчего я строго и очень громко объявил: — Валерия, ужин!
Расчёт оказался верным: отвлекать дочку от еды Верке не позволяла материнская совесть, поэтому разговор был оперативно свёрнут. Но стоило нам с Леркой съесть буквально по паре ложек супа, как характерное треньканье оповестило о пришедшем сообщении в «вотсап». Лерка, естественно, тут же полезла в телефон, напрочь проигнорировав моё красноречивое покашливание.
— Ну, наконец-то! — племяшка быстро пролистала присланные фотографии, при этом несколько раз злорадно хихикнув.
— Just as planned? — Это было непедагогично, но я не смог удержать любопытство.
— Ага, полностью, — Лерка пересела ближе и сунула смартфон мне под нос. — Вот, смотри. Это Сонька.
Племяшкина врагиня оказалась миловидной шатенкой со стрижкой «каре». Папарацци сумела поймать её в тот момент, когда на девичьем лице отразилась вся гамма обуревавших Соню чувств. Разочарование, зависть, злость — да, Лерка знала, куда и как ударить.
— А это её свита, — племяшка перелистнула фото и показала на снятых крупным планом девиц чуть позади. Лица у них выражали примерно те же эмоции, что и Сонино. — Та, что посветлее — Танька, другая — Надька.
— Угу, — Откровенно говоря, я бы предпочёл побыстрее вернуться к ужину, поэтому теперь смахнул картинку сам. На следующем изображении основные персонажи были те же, только без приближения, поэтому в кадр ещё попали двое парней. Племяшка тут же ткнула пальцем в широкоплечего коротко стриженого брюнета: — Это Севка. Бесится, мудак. Так ему и надо.
Судя по интонации, помидоры здесь завяли без шанса оклематься.
— А это кто? — спросил я про второго паренька. — Вид у него, будто ему, аки Ньютону, яблоком по темечку прилетело.
— Это? — равнодушно переспросила Лерка. — Это Колесников, как зовут — не помню. Он в нашей группе учится. Ладно, ты давай, следующую фотку смотри. Там вообще огонь.
Я послушно провёл по экрану пальцем. На четвёртой фотографии неожиданно оказались мы с Леркой — в тот момент, когда я отдавал ей шлем.