Тройняшкам не посчастливилось отведать материнского кала, поскольку на свет они появились с помощью кесарева сечения. Малышей щелкнули на фоне мамы и папы и тут же увезли в сияющую стерильной белизной палату неонатального отделения. Поскольку они родились на 30-й неделе, их крошечные недоразвитые легкие еще не могли дышать самостоятельно, а слишком тонкая кожа – сохранять тепло. Жизнь этих младенцев зависела от пластиковых «выводковых сумок»: инкубатора и аппарата искусственной вентиляции легких (ИВЛ).
Иммунная система тройняшек изо всех сил пыталась справиться с миллионами бактерий, которые в изобилии присутствуют на руках даже самой чистоплотной медсестры. Джо, самому маленькому из троих, пришлось особенно трудно. Он весил не больше карманного словарика, только вот слов надежды внутри него было гораздо меньше. Одной ночью уровень кислорода в крови малыша упал до критических показателей. Врачам пришлось проткнуть его прозрачную кожу пластиковой трубкой толщиной со спагетти, чтобы откачать воздух, скопившийся в грудной клетке[13]. Через несколько дней кожа стала мокнуть и краснеть. Началось воспаление. Джо напоминал беспомощно распластанного на спине подбитого птенца, полностью зависящего от аппаратов.
С током крови инфекция распространялась по организму – Джо дрожал от озноба. Люси и Оуэн же вздрагивали всякий раз, как у них звонил телефон. Они боялись новостей из больницы. Боялись худшего. Боялись погрузиться в темноту. К счастью, благодаря сильным антибиотикам Джо выкарабкался. Оказалось, внутри него все же теплилась искорка надежды. Правда, стоило кожной инфекции отступить, возникла новая проблема: у Джо начался кровавый понос.
Анализы показали, что организм младенца инфицировал другой патоген, вызывающий воспаление слизистой оболочки кишечника и боли. В Джо проникла бактерия Clostridium difficile (C. diff)[14], а причиной болезни явились те самые мощные антибиотики, что спасли его от смерти. Чтобы понять, как современная медицина может лечить C. diff, мы должны сначала погрузиться в нашу внутреннюю экосистему – кишечную микробиоту. Мы увидим, какие формы жизни заселяют наш пищеварительный тракт, встретимся со старейшей в мире гусеницей и в итоге поедим дерьма.
Как только на мониторе появилось изображение, мне бросился в глаза восхитительный образец первобытной живописи, висящий за спиной профессора Барри Маршалла, врача‑микробиолога и лауреата Нобелевской премии. Он разговаривал со мной по видеосвязи, находясь в Западной Австралии, на своей ферме площадью более 80 гектаров. Маршаллу было просто суждено заняться гастроэнтерологией: его мать работала медсестрой, а отец – инженером на птицефабрике, расположенной на окраине золотодобывающего городка. На производстве периодически возникали вспышки кровавой диареи сначала среди кур, а затем и среди людей.
Маршалл рассказал мне, как однажды лечил пожилого русского мужчину, страдающего неизлечимым заболеванием желудка. В отчаянии он решил попробовать антибиотики. Через несколько недель пациент полностью выздоровел.
– Он чуть ли не плясал от радости! – вспоминал Маршалл. – Антибиотики не должны были помочь, но они помогли.
В 1990‑х годах к Маршаллу обращалось огромное количество пациентов, страдающих язвой желудка. Антацидные препараты[15] принимало столько людей, что даже в пробах воды из Темзы в далеком Лондоне выявили повышенное содержание этих веществ. Несмотря на лечение, у многих медленно, но верно язвы продолжали разрушать слизистую оболочку желудка. В таких случаях единственно возможным решением оставалось хирургическое удаление пораженных участков.
Проверяя биологический материал на злокачественные изменения, Маршалл и его коллега‑патолог Робин Уоррен все время наблюдали одни и те же черные изогнутые формы в глубинах желудочного эпителия. Было странно видеть биологическую жизнь, способную существовать в соляной кислоте. Размышляя о своем русском пациенте, вылеченном антибиотиками, Маршал предположил, что язву желудка, вероятно, вызывает инфекция. Может, эти спиралевидные микроорганизмы были причиной, а не следствием болезни?
Маршалл встречал старые статьи о подобных находках в слизистой оболочке желудка кошек, коров и собак. Врачи, лечившие людей, не обращали особого внимания на такие сообщения. Маршалл попытался рассказать коллегам о своих догадках, но его лишь подняли на смех. Слишком уж странную гипотезу он выдвинул. И она действительно была странной. Маршалл покушался на общепринятую теорию, что язвы желудка вызываются неправильным питанием и стрессом. Он не был уверен в своей правоте, однако его сомнения усиливались. Истина мерцала где‑то рядом, словно фантом. Но, как известно, неопределенность – это лучший стимул прогресса в медицине и науке. Любой ответ начинается с вопроса. Любой вопрос начинается с признания, что мы чего‑то не знаем. Итак, Маршалл прислушался к своей интуиции и решил превратить «ученым пока неизвестно» в «ученые выяснили».
13
Речь идет о пневмотораксе – патологическом скоплении воздуха или газов в плевральной полости.
15
Антацидные препараты – лекарственные препараты, предназначенные для лечения кислотозависимых заболеваний желудочно‑кишечного тракта посредством нейтрализации соляной кислоты, входящей в состав желудочного сока.