открывать дверь докторам.
Ирак. Багдад. 09:59
Изредка слышное пение птиц расслабляло тяжелую голову Саймона и позволяло
иногда подумать о чем-то хорошем.
А ветер... Ветер заставлял его думать о доме. Однообразные пустые
полуразрушенные улицы были пропитаны запахом пороха и испачканы кровью.
Палящее солнце как будто бы растягивало минуты. Казалось, оно застыло на
одном месте, яркими лучами сжигая все дотла.
Снова подул ветер, и отвратительный запах обжег обоняние бедного солдата.
«Наверное, где-то рядом лежит похороненное не по обычаям тело человека с
ружьём, – предположил Саймон, – максимум, что для него успели сделать, – это
засыпать обломками разрушенных домов».
Уже сутки они сидят в засаде. «Сколько можно?! Это глупость какая-то, а не
война!.. Хочу домой...» – эти мысли понемногу убивают его, появляясь каждую
секунду. По частоте они схожи с залпом автомата М-16 – именно он уже который
час обжигает Саймону руки раскаленным от солнца железом. Они должны вести
себя тихо, так что подобный диалог Саймон мог позволить себе только с самим
собой.
«Может, легче сейчас лечь и умереть?..» – его опять начало накрывать
отчаянием. «О нет, я же борюсь за призрачную честь своей страны...». Раздался
лёгкий шум, похожий на звуки шагов подкрадывающегося врага. Сняв с
предохранителя ружьё, он резко обернулся и увидел почти ползком
передвигающегося военного с кастрюлей. С облегчением Саймон подумал:
«Наконец-то идёт повар. Опять какое-то пресное фуфло, которое якобы содержит
всё, что нам нужно, чтобы выжить на поле боя. Но всё равно с удовольствием
съем – ведь голодный, как бык. Подниму руку, чтобы мне первым принесли что-то
похожее на обед...»
– Эй! Я тут!..– не стесняясь крикнул Саймон, высунувшись из окопа.
На секунду мёртвая тишина, которую затем разорвал глухой звук пуль, – и Саймон
ощутил резкую боль в спине. В его глазах потемнело...
Позже, очнувшись, в оранжевом зареве угасающего неба он увидел кровь.
– Неужели это всё, конец?..
Глава 1
– У тебя есть одна минута, чтобы рассказать нам, как ты здесь очутился! – первые
слова, которые нарушили звон в ушах. Приоткрываю тяжелые веки: лежу на
сыром бетонном полу, упершись лицом в небольшую лужицу. Выпрямив ноющие
руки, я приподнялся. Мне хватило сил лишь на то, чтобы принять позицию «на
коленях». Да и, как оказалось, сейчас лишние движения совершенно неуместны.
Крупный дождь добавлял к сложившейся ситуации картинности голливудского
фильма. Некоторые капли врезались в холодный ствол пистолета, и тут же, не
противореча законам физики, отлетали от него мелкими брызгами. Направленное
дуло пристально уставилось на меня своим смертельным оком. Я был так близко к
пуле, что даже мог заметить детали, кажущиеся на первый взгляд мелкими.
Совершенно не зная с чего начать, я растерянно всматривался в своего
потенциального убийцу. Стоя в тёмной шляпе с крупными полями, он пронизывал
меня взглядом сквозь пелену осеннего дождя. Его лицо выражало грубое
спокойствие. Казалось, что наставлять на незнакомцев пистолет – это одно из его
хобби.
Седые виски, лёгкая небритость и тонкий искривленный нос свидетельствовали о
том, что решать возникающие проблемы ему приходилось и руками тоже. Узкие
глаза придавали выражению его лица вечную готовность к действию и
сосредоточенность. Лица остальных присутствующих мне не хотелось
рассматривать, да и времени на это особо не было. Единственное, что я заметил,
– почти все они были одеты одинаково, в длинные тёмные плащи. И только один
человек стоял с зонтом.… Понимая, что пауза, созданная раздумьем, затянулась, я
напрягся, пытаясь вспомнить то, как я здесь оказался.
С первой попытки я лишь обрывками восстановил логическую цепочку прошедших
событий. Но, к сожалению, она лишь еще больше запутала мой и без того
туманный ум. Однако, направленное на тебя дуло пистолета даёт колоссальную
мощь памяти. Всё больше напрягаясь, я освещал свою запутанную историю,
понимая, что связать всё вместе у меня просто не хватит времени, так как запах
пороха может появиться в любой момент. Глубоко вдохнув, я попробовал глотнуть
образовавшийся ком в горле… Руки мои дрожали, как и голос… Я не верил в
происходящее… Но я поверил в свой рассказ… Я говорил намного больше, чем
знаю...
США. Нью-Йорк. 02:59
На давно спящей улице уже замолкали звуки весёлой вечеринки. Теперь здесь