Выбрать главу

господствовали симфонии сверчков. Едва выйдя на порог дома, Джонни ощутил

ночной вкус родного города. Его любовь к архитектурным изыскам не пропадала

никогда. Он любовался стоящими вдоль широкой улицы домами, построенными в

стиле Колониального Возрождения. Но, судя по редкому свету в окнах, по-

настоящему возродятся они часа эдак через четыре. Был прекрасный вечер, но

Джонни чувствовал, что пора отдыхать:

– Блэнк, дай мне ещё бокал мартини, и мы поедем с Лизой домой! Я хотя бы там

напьюсь! – язык уже немного заплетался от усталости и всех этих веселых

празднований.

– Куда тебе домой? Ты же пьяный в стельку! – далеко не трезвым голосом

отшутился Блэнк, выходя на улицу.

Усмехнувшись, Джонни перевел взгляд на свой скучающий у обочины автомобиль,

еще раз убедился в плавности линий спортивного авто, и тут же сгенерировал

реплику:

– Ничего, в моём Мустанге есть автопилот!

– Ну ладно! Вали! – уходя в дом, обиженно бросил Блэнк.

– Я люблю тебя, дружище!.. – крикнул Джонни своему лучшему другу из

колледжа. Еще секунда и дверь в дом захлопнулась.

– И я тебя тоже... – глухо раздалось из глубины дома.

Неуклюже сев в машину, Джонни позвал свою девушку:

– Лиза, быстрее! – он стал смотреть на своё лицо в зеркале: усталое, но

привлекательное.

Лиза заканчивала прощаться с сестрой лучшего друга Джонни. Пошатываясь, она

подошла к машине. Джонни понимал, что мыслями он давно был в тёплой постели

с любимой девушкой.

– Ну что, домой? Дальше отмечать моё повышение? – с лёгким энтузиазмом

выпалил он.

– Да!.. – усаживаясь рядом с Джонни, она подарила ему нежный поцелуй,

добавив: – Я люблю тебя...

Джонни завёл своего железного зверя. Рёв мотора будоражил его сознание и

толкал на безумные поступки. Повернув со свистом новеньких шин, он начал

разгоняться по пустынной дороге. Вдавив педаль в пол, он наблюдал в зеркале

заднего вида, как пропадают вдали огни единственного бодрствующего дома:

– Видишь, с какой скоростью бьётся моё сердце, когда я с тобой, – не отрывая

взгляда от любимой, прошептал он, указывая на спидометр. – 100 км/ч… 120….

130... – почти не сбавляя бешеной скорости, Джонни выехал на мост Куинсборо на

пятьдесят девятой. Он периодически смотрел на приборы с растущими цифрами, а

стоящие вдоль моста фонари мелькали все быстрее и быстрее.

– Ты, правда, меня так сильно любишь? – и опять этот взгляд, который без слов

говорит о чувствах. Взгляд, в котором видно учащенное дыхание, нежность и

страсть. Взгляд, к которому Джонни так привязался еще в колледже.

– Да, люблю!.. – он взглянул на неё, чувствуя, как дыхание соглашается с его

ответом.

Лиза положила свою руку на его плечо, и вновь стала влюблять своим взглядом.

Утопая в ее голубых глазах, он ощущал невероятное тепло внутри.

Внезапно яркий свет осветил весь салон. Джонни увидел испуганное лицо Лизы и

услышал громкий автомобильный сигнал.

Турция. Анталия. 09:59

Грант открыл слипшиеся глаза. По всему номеру разбросаны вещи, которые

довольно гармонично сочетались с общим бардаком в комнате. Голова сильно

болела. Мысли, разбросанные так же беспорядочно, как и одежда, не давали

Гранту полной картины происходящего. Возле зеркала, в фиолетово-чёрном

нижнем белье, стояла длинноногая девушка очень приятной внешности.

Грант встал. Шатаясь, начал пробираться в ванную, предварительно буркнув

гостье: «Я приму душ и приду». Он нашел ванную комнату и сразу, войдя в

душевую кабинку, ощутил тёплое дно. «Наверное, она тоже принимала душ» –

мелькнуло его первое логическое суждение.

«Так, а кто она?.. Надо вспомнить...» – включив тёплую воду, он начал собирать

картину из разбитой мозаики воспоминаний. «Бар «Ап Пул»… коктейли…

симпатичная соседка… отель «Грин»… номер… секс… Так, стоп! До этого что-то

было!..»

Грант сделал воду прохладней, чтобы разбудить отдел мозга, отвечающий за его

бедную память. Направив струю душа прямо себе в лицо, он почувствовал, как все

постепенно прояснялось: «Она сказала, что она проститутка, – на этих мыслях он

затаил дыхание, – да, точно, и я согласился. Помню, уж слишком она мне

понравилась. Или что-то большее».

В голове стали всплывать страстные подробности: бурная ночь, борьба и нежные

горячие поцелуи, длившиеся до рассвета.

«Я влюбился, влюбился по уши...»

Наконец, поставив себе страшный диагноз, Грант включил совсем холодную воду.