– Почему глупых, спросишь ты, – он безразлично осмотрел меня и, подняв брови, добавил. – Ты можешь подыграть мне и спросить?!
Я замешкался, но, сообразив, наигранно спросил:
– Почему глупых?
– Потому! – растянувши лицо в кривой улыбке, он расхохотался противным, хриплым смехом, а затем, протянув руку, сбил с сигары пепел.
– Кто я?.. Я бы ответил, если бы ты знал, кто ты!
– Я?! – вырвалось у меня с возмущением. Но это было сделано лишь для того, чтобы постараться ответить на, казалось бы, простейший вопрос. В голову пришло только одно: – Я... человек!..
Светлая комнатка опять наполнилась его злобным смехом. Только теперь он не удосужился даже убрать сигару изо рта, зажав ее между зубов, поэтому улыбка была больше похожа на животный оскал. Все ещё смеясь, он на выдохе выпалил:
– Ты мне уже начинаешь нравиться.
Затем на его лице резко появилось серьёзное выражение.
– Я, как и ты, не могу точно ответить на этот вопрос «кто я?». В первую очередь, я твой сосед... на некоторое время... хотя... – он немного помедлил, хитровато щурясь, – можешь назвать меня Создатель, Товарищ из воображения, Бог или вообще: Ничего, Пустота!
– Что значит «ничего»?.. – переспросил я у него, путаясь в его словах, не имеющих логики.
– То и значит – ничего! Я есть Всё и Ничего! Как всё в этом бренном мире! Неужели ты не учил физику в школе? Мы же все сделаны из одного материала, а это значит, что мы – цельный кусок ткани, связанной вечной гармонией и взаимодействием.
– Что ты несешь?
– О!.. Подожди ещё малость!.. Ты такое скоро узнаешь!.. Но всё равно всё постепенно забудется!
– В смысле? Когда потом? Что забудется?
– Всё! Извини. Я занят. Приходи позже, когда будут вопросы! – последнее слово он особенно протянул и «вопросы» остались отголосками у меня в голове.
– Но ты мне и на эти не ответил даже! – обиженно вырвалось у меня.
– Не спеши!
Грубо оборвав на слове, он глазами просто вытолкнул меня за дверь. Мне ничего не оставалось делать, как подчиниться его взгляду. Совершенно не понимая, что происходит, я спустился по тёмной лестнице и вышел в огромный город. Казалось, что окружающие меня небоскрёбы подпирали голубой потолок неба. Засмотревшись, я чуть не врезался в неуклюже припаркованный Кадиллак, а в голове отметил, что это – «Эльдорадо».
Нырнув в поток толпы, я, как по течению, поплёлся за всеми. Ещё раз обернулся, пытаясь запомнить невзрачное пятиэтажное кирпичное здание. Бледно-бордовый цвет выделял его среди серых соседей.
– Парень, можно тебя на минутку?
Я остановился. Передо мной стоял мужчина в черном, лет пятидесяти. Нервно покуривая сигарету, он ежесекундно менял положение головы, оглядываясь из стороны в сторону.
– Что, что? – у меня автоматически включилась защитная реакция, и я решил сделать вид, что не расслышал.
– Я говорю: можно тебя на минутку?
– Нет, простите, я спешу.
– Ты меня знаешь меньше минуты, а уже врешь? – дерзко оборвал он.
– Да нет, просто!..
Я резко шагнул, оставив незнакомца за спиной, но тут же ощутил, как его рука вцепилась в мое плечо и потянула назад. Я вырвался из его объятий, отмахнувшись рукой, затем, готовясь к обороне, шагнул в бок и обернулся.
После этого последовал резкий удар совершенно с другой стороны. Массивный толчок бросил меня на землю с такой силой, что головой я ударился об асфальт.
Отключился.
Сколько я так пролежал, не знаю. Первое, что я почувствовал, приходя в себя, – это жгучая боль в затылке. Напрягаюсь и все-таки открываю глаза. Голова раскалывается. Передо мной, наклонившись, что-то говорит незнакомый человек, девушка. Звук – эхом, а картинка расплывается.
Я никак не могу рассмотреть лицо... Кто это? А ещё солнце предательски висит в зените и заставляет жмуриться. Наконец включился мой слух.
– Вы в порядке?.. – милый голос заставил меня навести резкость на картинке.
Парня в черном не было, и это сняло беспокойство. Была только она – кудрявые каштановые волосы прикасались кончиками к моему лицу, немного щекоча, а в груди я ощущал необычное чувство – внутренние метаморфозы от ее прикосновений. Девушка обеспокоено всматривалась в мои глаза, ожидая признаков осознанности. Опять появился гул в ушах. Незнакомка снова попыталась что-то спросить, но безуспешно: то ли от удара, то ли от ее головокружительного взгляда я не мог до конца прийти в себя. Очередной вопрос потерялся в шуме и, вместо ответа, я расплылся в улыбке. Немного оторопев от неадекватной реакции, она ответила тем же – на ее щеках появились маленькие ямочки:
– Если человеку больно, он не улыбается!
Затем я почувствовал, что ее рука – в моей ладони, целительные прикосновения. А глаза... Они помогли мне полностью отойти от болевого шока. Я заставил себя привстать, дабы не показаться слабаком.
– Да, да.… У меня всё в порядке, – торопливо сказал я.
– А по виду так не скажешь... – окинув мое беспомощное состояние взглядом, она медленно опустила руку. Затем по-матерински стала стряхивать с меня городскую пыль. От такой скрытой нежности я обомлел и, уже стоя, любовался, как она тщательно делает мою одежду почти чистой. Просто стоял, уставившись на неё, как ребёнок на сладкий леденец...
– Видимо, куртку надо будет постирать, уж слишком она…Что?! – воскликнула девушка, игриво взглянув на мои очарованные глаза.
– Да ничего, просто ты очень красивая, – хотелось сказать ей много теплых слов, но ничего более гениального я выдумать не смог.
Девушка явно засмущалась, по личику прошлась линия румянца. Чуть отойдя, она подняла с земли велосипед.
– Вот почему было так больно, – потирая огромную шишку на голове, я кинул взгляд на стальную раму.
– Да я ещё... мчалась быстро... в парк просто спешила ... там закат чудесный!.. – теперь и она говорила обрывисто, волнуясь.
– Класс! Закат – это хорошо...
– Извините, но мне пора... – девушка вскочила на велосипед и, не спеша, нажала на педали.
– А как тебя хотя бы зовут?
– Глория! – виляя рулём, ответила она и начала удаляться. Только сейчас я заметил, что она была в разноцветном платьице, таком легком и развевающемся на ветру, что заставило влюбиться в этот миг.
Ещё секунда, и толпа поглотила её образ полностью. Он остался лишь только в моей памяти. Надолго.
Англия. Лондон. 07:59
Пропитанный хронической влажностью воздух казался плотным, даже немного вязким. Алан стоял и смотрел на одинокий Биг-Бен, который выглядел очень важно. Уже 29 минут Алан наблюдал, как движутся его огромные стрелки.
– Ну вот, уже почти восемь, жду ещё минуту и ухожу, – бубнил он себе под нос, стараясь не показаться самому себе тряпкой.
Алан стал сверлить взглядом массивную минутную стрелку, при этом каждую секунду поглядывая на горизонт. Там, среди сотен людей серой шагающей толпы, он пытался разглядеть долгожданную фигуру Линси.
«Интересно, – подумал он, – она накинет на свою нежную шею тот желтый лёгкий шарф, который я забыл тогда в кафе «Квинс»?»
Уставившись на циферблат, он начал прокручивать в голове знакомые кадры:
« – Что случилось?
– Я забыл шарф за столом.
– Как так?
– Ну, прости, Маргарет! Не злись только!»
В ответ она бросила на него взгляд, полный неприязни, который Алан часто наблюдал в последнее время. Затем он торопливо начал двигаться по мокрой улице. Тогда была гнусная погода, на улице холодно и зябко, поэтому Алан, скорее всего, вернулся в кафе не по прихоти судьбы, а просто за чем-то теплым.