— Ну, конечно! — фыркнула Алена. — Вы убивать начали всего месяц назад.
— Я долго шел к этому. — Он успокоился так же внезапно, как и разъярился. Видимо, нервы у него были ни к черту.
Алена и не думала удивляться по этому поводу. Откуда у такого крепкие нервы? Он же маньяк, а это уже диагноз!
— Расскажите все по порядку, — попросила она, продолжая активно натягивать путы, дабы растянуть их. — Когда вы впервые поняли, что вам нужно убивать?
— Что за чушь?! — скривился преступник.
— Это не чушь, — наставительно заметила Алена. — Послушайте, я все равно никуда не денусь. Ну, могу я удовлетворить любопытство? И кому вы еще, кроме меня, можете все рассказать? Ведь вам же хочется рассказать! Вы слышите голоса?
— Какие голоса? — Маньяк прервал свое сопение и стал дышать нормально.
— Голоса, которые вам нашептывают волю всевышнего. Или что-то в этом же духе. — Алена почувствовала, что усилия освободить руки не напрасны, веревка немного ослабла, хотя пока чуть-чуть.
— А-а… — тихо простонал мужичок и схватился за голову, скрючившись вопросительным знаком. — А-а-а…
Алена терпеливо выжидала. Она пыталась освободиться.
Минут через пять мужик перестал завывать и взглянул на нее с болью в глазах.
— Ты меня убиваешь! — заявил он.
— Вам не кажется, что с вашей стороны подобные заявления по меньшей мере наглость?! — возмутилась Алена.
Видимо, он здорово шарахнул ее по голове. Она чувствовала, что волосы на затылке стали влажными и спутались — наверное, из раны текла кровь; голова же просто раскалывалась, а перед глазами плыло. Алена заморгала и помотала головой, скривившись от боли. Тем не менее эта экзекуция принесла положительный результат — зрение восстановилось, хотя и начало подташнивать. «Ну, с этим-то я справлюсь! — сказала она себе. — Однако нужно побыстрее что-то предпринять. Неизвестно, как долго я смогу продержаться, не свалившись в обморок».
— Я выражаю общественное мнение, — с гордостью прохрипел маньяк.
— Очень похвально, однако… — Она не поняла, к чему он это сказал.
Но маньяк ее уже не слушал, он вещал:
— Я знаю, как все страдают, я сам страдаю, и я мщу за все страдания.
— Здорово! — буркнула Алена, понимая, что долго не выдержит. Приходилось признать: храбриться бесполезно. Минут пять, от силы десять — и она потеряет сознание, может, вообще умрет. Если умрет, то ей, конечно, уже на все наплевать. Но если все-таки дело ограничится обмороком, то тут нужно вспомнить о Вадиме Терещенко, который обещал позвонить через час. Интересно, сколько времени ему потребуется, чтобы начать беспокоиться? И еще сколько, чтобы пуститься на ее поиски? Час? Два? Если больше — то это уже вряд ли будет иметь смысл.
— Я был простым смертным. — Он поднял глаза к потолку, словно вспоминая подробности своего существования в качестве простого смертного.
Алена попыталась изобразить заинтересованность. Через минуту мужик поморщился и продолжил:
— Я любил жизнь. Мне нравилась моя работа, мне нравились мои вечера. Я, знаешь ли, любил смотреть телевизор. Поначалу сериалы всякие; как сейчас помню, первым сериалом была «Рабыня Изаура», сказка! Потом, конечно, «Санта-Барбара». И еще «Просто Мария».
— Дивные воспоминания, — заметила Алена.
— Да… дивные, вот именно. Тогда еще не так часто показывали рекламу, потом чаще, чаще, чаще! — выкрикнул он. — Потом я стал сходить с ума. Это было ужасно!
— Как я вас понимаю, — попыталась улыбнуться Алена, чувствуя, что вот-вот повалится на пол, так и не успев высвободить руки. — Я тоже не люблю рекламу. Просто ненавижу.
— Порошки, колготки, бульонные кубики! — с болью в голосе продолжал маньяк. — Я за всю свою жизнь столько не знал наизусть, сколько сейчас названий помню. Они мне даже ночью снятся: «Галина Бланка», «Кнорр»… Ненавижу!
— «Магги» еще, если говорить о бульонных кубиках, — напомнила Алена. — А вообще, образование — это не так уж плохо.
— Не так уж плохо?! Это ужасно! Это единственное, что я помню, когда засыпаю. Новости даже из головы вылетают. Только эта проклятая реклама.
— Да ведь так и должно быть, — хмыкнула Алена. — Но я бы вам посоветовала пореже смотреть телевизор. Лучше книги читайте.
— Не-ет, — криво усмехнулся убийца. — Я придумал другой способ. Теперь я снова обрел удовольствие в жизни. У меня есть цель. Раньше я смотрел на экран, и злость моя оставалась со мной. Я хотел убить — убить этого пузатого повара с его «Кнорром», эту тетю Асю, чтоб ей пусто было… Но когда появилась реклама… — Он густо покраснел. — …Когда появился «Тендер», я взорвался. И понял, что мой час настал. Эти «Тендер» — последняя капля, переполнившая чашу моего терпения. Раньше я только хотел убить, разорвать на части, теперь убиваю.