— Как у тебя? — поинтересовался он.
— Боже мой! Как хорошо, что ты позвонил! — тут же заныла Алена, потому что была уверена: слезы — это именно то, чего он ждет. Она даже всхлипнула несколько раз, чтобы он не разочаровался.
— Проблемы?
— Еще какие! Сашенька, миленький… — Алена сама себе удивилась. Надо же, действительно на глазах выступили слезы. Видимо, уроки режиссера Коли не прошли даром. Она готова была разрыдаться. — Из квартиры выйти невозможно, в магазине ничего купить не могу, родители из Вены звонили, орали на меня, говорят, я их на всю жизнь опозорила. И еще Костик мой… — Она снова всхлипнула и усмехнулась — ложь про Бунина, пожалуй, перебьет даже его цинизм, но чего только не сотворишь для пользы дела… — Костик… он меня бросил. А начальство грозится с работы уволить. Понятия не имею, как они узнали, я ведь все отрицаю.
— Н-да… — сочувственно протянул Сашка. — Отрицать-то как раз бесполезно. Лицо же на экране. Тут что отрицай, что не отрицай — один черт.
— Что же мне теперь делать?! — Алена по-настоящему разрыдалась.
— Тихо-тихо. Успокойся и слушай. — Голос его стал твердым и властным, как у настоящего спасателя из службы «911», который уговаривает пострадавшего не дергаться и терпеливо ждать, когда ему окажут квалифицированную помощь. — Сегодня уже ничего нельзя сделать — довольно поздно. Но с утра я напрягу своих в представительстве фирмы «Тендер», и они признают, что ролик не соответствует стандарту. Или еще какую-нибудь ерунду найдут, словом, забракуют; конечно, за это придется им заплатить. Просто так никто свою башку подставлять не станет.
— Конечно-конечно, Сашенька! — Алену не нужно было долго убеждать. Она снова всхлипнула — так проникновенно, что от жалости к себе действительно разревелась. — Деньги не проблема!
— Не знаю… — протянул Сашка. Потом вздохнул и резанул: — Десять тысяч долларов.
— Что?! — Плач моментально прекратился.
— Я же говорил: деньги немалые.
— Но как же мне найти такую сумму?
— Аленка! Это уже не моя проблема. Я с тебя вообще ничего не беру, я это делаю исключительно потому, что ты мне симпатична, я понимаю, как тебе трудно, и вообще…
— Конечно, Сашенька, — пролепетала Алена. — Но… когда нужны деньги?
— Сама решай. Тут как в «12 стульях»: утром деньги — вечером, как говорится, результат. Достанешь завтра, завтра и снимут ролик.
— А если… если дня через два?
— Значит, через два дня.
— А ты не знаешь, у кого можно занять десять тысяч? — Она изобразила дрожь в голосе.
— Не десять, а семь. Три у тебя уже есть.
— Да-да, я и забыла, — снова всхлипнула Алена.
— Как ты думаешь, как скоро ты сможешь достать эту сумму?
— Не знаю. Смогу ли я вообще?
— Сможешь, — перебил Сашка. Видимо, от Ларисы он знал, как живет Алена. — Давай договоримся, что воскресенье — последний срок.
— Господи, но сегодня же уже пятница!
— Пойми, не я устанавливаю эти порядки.
Кто устанавливает такие драконовские порядки, он не потрудился объяснить — наверное, пока не придумал.
— Хорошо, — сказала Алена, лихорадочно соображая: не слишком ли быстро она согласилась? Может, стоило еще поломаться?
Наверное, Сашка уже привык, что долго уговаривать девушек не приходится — те в лепешку готовы разбиться, лишь бы треклятый ролик с их участием исчез с экранов.
Алена положила трубку. Глянув в зеркало, кивнула своему отражению:
— Десять тысяч долларов. Ну, есть еще вопросы?!
«Есть…» — прочла она в своих глазах. Что Сакисян срывает хороший куш с чужой глупости — теперь факт доказуемый. Но, к счастью или к несчастью, это никак не доказывает его причастность к убийствам. Трудно представить, чтобы Сашка хладнокровно убил всех девушек, инсценируя действия маньяка, только ради денег. Он же нормальный человек, а в этих убийствах было что-то ненормальное. И дело даже не в том, что жертвы погибали в муках, дело не в обилии крови…
Песня! Ну, конечно, — вот то, что никак не вписывается в схему. Ну зачем тому же Сакисяну, будь он убийцей, врубать на три часа музыку? Причем одну и ту же песню Элвиса Пресли? Фанатичная любовь к королю рок-н-ролла? Вряд ли. Терещенко вообще не верит, что музыка звучала в ночь убийства. Но как избавиться от ощущения, что она ее слышала сквозь сон?
В воскресенье Аленина квартира заполнилась людьми. Такого столпотворения здесь не было со времен выпускного вечера — тогда к Алене завалился весь класс. Теперь же по комнатам шныряли десятка два оперативников, которые устанавливали какую-то аппаратуру, обсуждали что-то непонятное, репетировали — кто, где и когда должен стоять, откуда нападать и в каких местах прятаться. Все это походило на последние приготовления перед премьерой спектакля. Алена несколько раз бывала в такие дни в театре, где работала ее тетка Тая; там все на ушах стояли, как сейчас у нее дома. Она слонялась по собственной квартире, чувствуя себя чужой на этом празднике жизни. Казалось, о ней все забыли. В конце концов Алена притулилась в уголке, на кухне, и притихла, предоставив профессионалам делать свое странное дело.