Лили делает попытку прильнуть к мои губам, но быстро отклоняется и мазнув губами по щеке, цепляется за мои руки, заставляя наклоняться, а сама при этом, отклоняется.
Гулял с другой, доходил до тебя лишь под утро,
Нет, не родной, но все же любимый ублюдок,
Мои фирмовые блюда - причинять тебе боль,
А ты кричала надрывисто - 'Я больна только тобой'.
Лили, змейкой скользит по мне, пока не оказывается у моих ног...
-Хватит, достаточно - музыка обрывается, я перестаю петь, замечая, как странно горят глаза Брэнса и понимаю... ему не понравилось?
-Значит, мы можем быть свободны? - разозлился я, все зря.
-Да, можете, часа два... Потом мы будем подписывать контракт, кстати зовите своих родителей, вы ведь, несовершеннолетние? - я машинально кивнул - поэтому, без этих зануд, а все родители становятся занудами, когда речь идет о их детях. Короче, пока свободны, погуляйте тут, осмотритесь - и Брэнс вышел из зала.
-Э, мы прошли? - тихо спросила Лили.
-Кажется, да. Мы прошли! - засмеялся я, пусть и немного нервно, но от души.
Лили присоединилась ко мне, Боже, мы прошли! Мы станем знаменитыми! Я подхватил сестру на руки и закружил по сцене, как же это здорово!
Спустя часа три все уже не казалось таким радужным. Приехавшие на студию родители были категорически против прописанных условий в контракте. Им не нравилось решительно все, от пунктов о записи альбома с последующим туром, в его поддержку, до поиска образов непосредственно компанией и в частности самим Брэнсом. Он, кстати, молча выслушивал претензии отца, делая вид, что ему совершенно наплевать на родительские протесты. В последствии оказалось, что Брэнсу и правда, глубоко безразлично возмущение предков. Когда на секунду в кабинете переговоров наступило молчание, Брэнс наконец-то произнес свои первые слова с начала беседы.
-Я понимаю Ваше возмущение, но одного понять не могу. Как давно вы в последний раз обращали внимание на своих детей? - отец порывается что-то ответить, но Брэнс жестом заставляет его замолчать - им семнадцать, господа, через семь месяцев исполнится восемнадцать и тогда, ваша подпись на этом контракте будет совершенно не нужна. А ваши детки согласятся на любые условия,лишь бы стать звездами. Загвоздка в том, что я боюсь, как бы кто не стащил мою идею, да, признаю, прибыли тогда от них будет меньше, но она все равно будет. А вот, вы проиграете по полной. Этот контракт поможет всем в этой комнате получить некую выгоду. Так что подумайте хорошенько, прежде чем мне отвечать.
-Но... - начал было отец.
-Хорошо, мы подпишем, только на семь месяцев, до совершеннолетия Богдана и Лилит, потом наши дети сами выберут чего хотят - жестко ответила мама, никогда не замечал, чтобы она перечила отцу, да еще и так грубо, но сейчас она сделала именно это.
-Договорились - усмехнулся Брэнс.
Мама не дрогнувшей рукой поставила размашистую подпись на всех бумагах, что входили в контракт и одним взглядом заставила отца повторить ее действия. Лили в волнение прижалась ко мне спрятав лицо на груди, будто испугалась только после того, как все уже произошло. Внезапно меня ослепила вспышка.
-Простите, не удержался, вы, ребята - находка. Поете, танцуете, да еще и фотогеничны - произнес какой-то парень, чуть старше нас с Лили, ворвавшись, в кабинет.
-Это еще кто? - проворчал я.
-Я - Тим, главный художественный редактор этой обители талантов - жизнерадостно ответил парень.
-Тим, знакомься, твои новые модели Богдан и Лилит, в будущем звезды высшей категории, а пока просто не отшлифованные алмазы - улыбнулся Брэнс, видимо, его тоже достали стенания родителей и теперь, когда этому пришел конец, наш новый работодатель вздохнул свободно.
-Приятно, приятно - протянул Тим и опять ослепив меня вспышкой, Лили я заботливо продолжал прижимать к груди, исчез из комнаты.
-Что ж, вашими тренировками мы займемся завтра с утра, сегодня же стилисты подберут вам двоим образ - не обращая внимание на родителей, распорядился Брэнс - и запомните, детки, с этого дня, на ближайшие семь месяцев, я - ваш царь, бог, мама, папа, вся родня и друзья.
Я даже не успел отреагировать, как Брэнс встал из-за стола и вышел из комнаты. Родители тоже поспешили, поскольку мы из выдернули прямо с работы. Спустя десять минут, за нами с сестрой зашла девушка ненамного старше и проводила к двери с табличкой 'стилист'. Но вместо ожидаемого одного стилиста, в просторной комнате оказалось куча народа. Сестру отвели в один конец помещения, а меня в другой. Так что, когда через три часа мне все-таки удалось отбиться, от костюмера, косметолога и еще Бог знает кого, я чудь было не прошел мимо Лили, которую банально не узнал.
Сестра у меня красивая, я бы даже сказал очень красивая, но сейчас передо мной стояло видение. Она стала похожа на ангела, весьма испорченного, но ангела. Судя по ее ошеломленному взгляду, я тоже весьма преобразился. Хотя, стилист и вздыхал по поводу моего 'ёжика' на голове и сказал, что если продолжу стричься, то он собственноручно отрежет мне язык, чтоб не мог просить об этой услуге.
-Ничего себе - наконец выдохнул я.
-Ага, мне тоже нравится - кокетливо улыбнулась сестра - я теперь совсем на ЭМО похожу, осталось только страдать по любому поводу.
-Нет, ты похожа на ангела - признался я.
-Даже так? Ну и ладно, ангелом быть тоже неплохо - кивнула своим мыслям Лили.
-А что дальше - полюбопытствовал я, скорей у самого себя, а не у сестры.
-А дальше прямо по коридору, сделают вам портфолио, ответила косметолог и выпихнула нас из комнаты.
Мы с Лили переглянулись, синхронно пожали плечами и поли прямо по коридору...
Глава 2.
Лилит.
По машинам плывем
По течению дорог,
Мы без прав за рулем
И Мартини глоток.
Нарушаем опять,
Превышаем, дай пять!
Нас уже не догнать,
Нас уже не поймать!
Я тебя люблю, улыбайся чаще,
Я тебя люблю, солнце светит ярче,
Я тебя люблю, и не беспокойся,
Я тебя люблю - мы не разобьемся....
Никогда!
Никогда!
Никогда!
Никогда!
Фотосессия оказалась еще большей пыткой, чем 'создание образа'. Сначала нас с Богданом просто фотографировали, по отдельности. Это было более менее терпимо, но затем нас решили фотать вместе. Только слепой и тупой бы не понял, что фотографировали нас далеко не как сестру и брата.
Мне требовалось постоянно прижиматься к Дану, а ему изображать 'страстные' объятия и взгляды бросаемые на меня невзначай. Когда мы робко попытались напомнить, что имеем общих родителей, фотограф - Игорь лишь фыркнул и сказал, что ничего запретного он пока не потребовал.
В общем по окончании этой жуткой фотосессии, я готова была сгореть со стыда. Дан выглядел не лучше. Покидали мы художественный отдел, без окон с кучей антуража, стараясь не смотреть друг на друга. Нет, мы не скромные и не страдаем ханжеством, даже скорей наоборот. Богдан часто мог стоять в ванной и бриться, в то время, как я купалась по соседству в душевой. Я не раз оставалась ночевать в спальне брата, деля кровать по братски, так сказать. А на даче мы могли улечься нагишом на шезлонг и подолгу принимать солнечные ванны, совершенно не обращая друг на друга внимание. Я, равно, как и брат, чувствовали только любовь и родственную теплоту, что заставляет улыбаться, а не биться сердце пойманной в клетку птицей.
И то, что происходило пару минут назад никак не укладывалось под понятие - 'родственная любовь'.
-Лили, у тебя тоже щеки горят? - вдруг спросил Богдан.
-Да - не стала я врать брату.
-Интересно, нам теперь всегда надо будет, так себя вести?