-Лили... Девочка, как ты не понимаешь? Это - жизнь, так бывает. Тебя не наказывают, ты ни в чем не виновата. Прости уже себя! Прости и отпусти эту боль. Не мучай себя больше, прошу тебя - и столько мольбы в этом голосе, столько не сказанного.
-Почему ты так добр? Почему не винишь?...
-Глупая, ты бы стала винить свое сердце, свою душу, свой свет? Стала бы? - больные глаза, несчастные, как у побитой собаки, почему я раньше не видела этого? Или просто не хотела видеть?
-Тебе плохо? - холодными ладонями я взяла его лицо.
-Плохо... черт возьми! Мне очень плохо! Душа - мимолетная усмешка - не думал, что у меня она есть, но она так болит. Каждый день, утро, ночь - не имеет значения. Она все время ноет, эта боль не прекращается. Я не могу ее остановить, чтобы не делал. Стоит мне посмотреть на тебя и она начинает болеть, стоит отвернуться и боль становиться сильней. Что это? Наверное, любовь - и он отпустил меня, отошел и попытался улыбнуться, только вот, лицо его вместо улыбки искривилось.
-Ян...
-Не надо, я и так все знаю. Молчи, сегодня я должен утешать тебя. Ведь уже год... Да? - опять маска, но какая-то потрескавшаяся и сломанная маска, испорченная, сквозь нее я могу видеть, какой он.
-Да, уже год. Спасибо, что помнишь.
-Как я могу забыть? Если бы я мог, если бы мог... - бессильная злоба, а губы все еще искусственно улыбаются.
-Обними меня.
Совсем не те, первые объятия, сейчас острожные и мягкие, будто боится, что я оттолкну. Напрасно, я больше не могу оттолкнуть его, зная, что за масками, прячется не меньше горя, чем за моим безразличием. Ему нужно опасаться, что я могу слишком сильно прижаться, слишком долго не отпускать... Потому, что это страшно отпустить его, страшно снова начать тонуть в боли. Не хочу!
-Я здесь, я не уйду - шепчет он, будто читая мои мысли, мои страхи.
И слезы сами по себе катятся из глаз. Да, он здесь и он не уйдет, он не Бог и не Господь. Это они бросили меня. Они предали, они обидели. Ян - не такой. Он не бросит.
-Обещаешь? - заглядывая ему в глаза, спрашиваю я.
-Обещаю. Пока не прогонишь, не уйду.
Это наше обещание, наш секрет. Это то, что не даст мне так быстро встретиться с моей малышкой.
С того вечера, когда Ян отвез меня домой, стоило мне немного успокоиться, я перестала чувствовать ту боль и гнетущее отчаяние, что сопровождали меня целый год. Нет, я по-прежнему горевала, но уже понимая, что прошлое не изменишь, к старому не вернешься, пора двигаться, ведь мир все время в движении, как бы мне не хотелось остановить жизнь, она продолжается. Видит Бог, я любила свою малышку, но она больше не со мной и мои страдания ее не вернут. Мои глупые попытки раскаяться тоже ни к чему не приведут, пора было отпускать ее, оставляя глубоко в сердце воспоминания о не успевшей познать этот мир дочери.
Богдан, наблюдая во мне перемены, только грустно улыбался, я больше не сторонилась его, больше не винила, но я не могла простить, не столько ему, сколько нам двоим все те ошибки. И чувствовала, что поступаю правильно потому, что не прощая, я не решусь повторить их. Я начинала жизнь, в которой не было места ошибкам, не было места новой боли. я начинала с нуля...
-Ян, я могу попросить у тебя кое-что? - пару месяцев спустя, неожиданно спросила я, появляясь в кабинете продюсера.
-Конечно, что такое? - отрываясь от каких-то бумаг, поднял на меня глаза Ян.
-Можно, после окончания записи этого альбома, я уйду из мира музыки?
-Ты больше не хочешь петь? - сделал вид, что не понимает меня, Ян.
-Не только петь, я больше не хочу быть "звездой". Не хочу петь, писать песни, выступать...
-Ты хорошо подумала? - откидываясь в кресле, скрестил он руки на груди.
-Да - нерешительно улыбнулась я.
-Что ж, твое право, неволить не стану, если это твое желание.
-Так и есть.
-А что Дан?
-Он тут не причем. Я не собираюсь тянуть его за собой, тем более, я слышала, что он стал куда популярней меня.
-Стал - кивнул Ян - значит, ты решила не сбежать, а уйти?
-Ага, впервые в жизни совершаю нечто подобное. Но я устала, очень сильно от всего происходящего. Мне больше не хочется сталкиваться с реальностью, она слишком сильно бьет и каждый удар в слабое место. Я ухожу.
Я понимала, что разговора с братом не избежать, понимала, отчаянно боясь и желая оттянуть этот момент. Но вот, запись альбома окончена, презентация прошла успешно. Комедия, в которой уже была трагедия и не одна, драма со счастливым концом... Жизнь, что не переиграть. Судьба, ее невозможно изменить. Мир, где нет места мечтам. Бессмысленно искать название, то что я делаю не имело смысла с самого начала, пора положить этому конец.
-Богдан...
-Смешно - его улыбка, сладкий шрам на сердце - мне так смешно... Ты сейчас меня убьешь?
-Нет, я освобожу нас. Пора, самое время стать свободными.
-Подрезав крылья?
-Знаешь, мы не летали до этого потому, что у нас было одно крыло на двоих, я решила отдать его тебе, я хочу увидеть, как ты начнешь летать, как взмоешь в небо и будешь парить над облаками, поднимаясь все выше и выше, к солнцу - соленные слезы на щеках, стекают каплями к губам, я чувствую, как они оказываются на языке.
-Я не хочу, не могу к солнцу без тебя...
-Можешь и хочешь, всегда хотел. Мы разные, слишком разные, не совместимые. Ты - огонь, что горит языками пламени, сжигая и опаляя все на своем пути, а я? Я - вода, та, что всегда будет пытаться затушить пожар. И пока мы вместе этому не придет конец. Нам пора...
-Уходи! Слышишь, убирайся! Пошла вон!!!
Его крик стоял у меня в ушах, когда я выбегала из квартиры, оставляла позади дом, садилась в машину к Яну, этот крик навсегда останется у меня в ушах, словно укор. Я не смогла, я бы никогда не смогла уйти, если бы Дан не позволил мне. И мы оба это знали, этот крик был тем самым разрешением, позволением уйти.
-Что теперь? - раздался в тишине салона голос Яна.
-Не знаю... Теперь все по-другому. Теперь, я свободна...
...Три месяца, долгих, молчаливых, наполненных слезами, болью и тоской месяца. Я строила себя и свою жизнь заново, училась дышать, говорить и думать без него. Даже молчать, без него. И каждый день просыпаться, засыпать, мечтать... Все это без него. Он не был частью моего мира, даже не был частью меня, он был половиной. Половиной, которую я сама вырвала из себя с кровью и муками. И сейчас я зализывала рану нанесенную своими же коготками.
В тот день, я попросила отвезти меня на вокзал. Села в ближайший поезд, сошла через пару часов, села в другой и опять сошла, так несколько суток подряд, пока не остановилась в маленьком городке, где весна полным ходом давала о себе знать. Я решила, что это будет мой новый дом. И не прогадала.
Здесь я чувствовала себя в безопасности, нигде и никогда я не ощущала защищенности, а здесь я ее чувствовала. Маленький домик, красивый яблоневый сад, перезвон церковных колоколов и крик детворы с раннего утра до поздней ночи. А еще небольшой Дом Культуры, в котором девушка в белом сарафане, с косой заплетенной на быструю руку учит детей музыкальной грамоте, улыбаясь малышам, будто каждый из них ее собственный сын или дочка.
Да, во мне не осталось ничего от прежней Лилит, нет ничего, чтобы напоминало о прошлом. я живу так, как не должна, а как хочу. И день за днем все внутри меня наполняется светом. Глупо? Возможно. Зато, правильно.
Но, иногда, по ночам особенно, я слышу этот голос переполненный печалью, страхом и немного дерзостью:
"Не говорил не слова, но дарил печаль,
И ты знаешь, мне никогда не было жаль,
Я был шеф-поваром, что оставлял тебе раны,
Делал больно часто, часто? Да постоянно.
И напоследок - вот рецепт моего блюда.
С уважением - твой любимый ублюдок!"