Но я не слушаю его и колочу кулаками в грудь. Виктор мужественно терпит, а затем заключает в объятия и прижимает к себе крепко-крепко. Трепыхаюсь в кольце его рук до последнего. Пока он не обхватывает мое лицо двумя руками и не фиксирует его так, чтобы я смотрела ему в глаза.
– Послушай меня, это был единственный шанс, чтобы выманить Ричарда. Моя пусть и ненастоящая смерть расслабила и его, притупила бдительность. Меня, как свидетеля и как главного раздражителя нет, так что он почувствовал себя королем положения. Пришлось устроить для него небольшое представление, чтобы окончательно убедить его в правдивости всей истории. Нам всего лишь нужно было проследить, где он держит тебя. Но Лидия своевольничала и чуть не провалила операцию.
– Неужели все было подставлено? И все люди знали об этом? Даже ваша мать?
– Нет, для нее, как и для Ричарда все было по-настоящему. Знай, она всю правду, шумихи было бы намного больше. Да и она бы не поверила, что ее кровиночка на такое способен. – Виктор печально вздохнул. – Она до сих пор со мной не разговаривает.
– И я ее прекрасно понимаю. Ты бы видел ее рыдания!
– Вот поэтому Ричард и купился, ведь все было так реально. Это того стоило! Разве ты не понимаешь, что он чуть не угробил тебя? На момент, когда я прибыл к дому, он совсем потерял контроль.
– Ты был там? – мои глаза распахиваются еще шире. – Почему я тебя не слышала?
– Потому что меня хватило ненадолго. Когда я увидел его лицо и эту ухмылку, завязал драку. Швы не выдержали и рана открылась, а вместе с ней и кровотечение. Мы были в одной больнице в одно и то же время, вот поэтому я не смог тебя навестить.
Опускаю голову, но не вырываюсь из его рук. Виктор упорно пытается поймать мой взгляд обратно.
– Я дал указания, чтобы они нашли тебя любой ценой.
– Они не нашли.
– Нашли. – Возражает он. – Я заставил их приехать второй раз и тогда они уже тебя увидели. Ты лежала посреди подвала без сознания, видимо пыталась доползти до лестницы, но не хватило сил. Все остальное тебе уже рассказала Лидия.
– Отпусти меня, – устало прошу парня и на удивление, он повинуется.
Солнце ярко светит, чайки носятся так близко к воде, и мы стоим на берегу, утопая в мокром песке. Вроде бы вот она, моя долгожданная идиллия. Вроде бы и радоваться должна, что Виктор жив. Однако все не то, все не так. Как будто во мне что-то перегорело. Я стою рядом с привлекательным мужчиной и кусаю губы, не зная как мне поступить.
– Прости, что отвернулся от тебя. На тот момент мне казалось, что Ричарда это вполне устроит.
– Не надо, – обрываю его взмахом руки, – я все знаю. Он передал мне письмо из больницы. Что-то вроде покаяния, где обо всем рассказал. Так что у меня больше нет к тебе вопросов.
– Тогда прости, что моя семья принесла тебе столько испытаний и горя.
– Поверь, я была не лучше. – Горько смеюсь в ответ и смотрю в эти серые глаза. Впитываю каждую черточку лица и понимаю, что безумно скучала. – Тебя ведь из-за меня подстрелили.
– Не говори так больше! – Резко звучит его голос. – Я встал на защиту той, которую любил.
– Любил? – с трудом повторяю такое странное слово.
– И люблю до сих пор. Я не знаю как, но ты Хлоя Хант перевернула мой мир. Свалилась на мою голову словно снежный ком, но я не жалею об этом. Я прекрасно осознаю, что после всего случившегося ты вряд ли захочешь иметь дело со мной. – Виктор запинается. – Но знай, что мне без тебя не живется и не дышится. Я хотел бы видеть тебя рядом. Вообщем, хреново мне без тебя Хлоя.
Он разрывает зрительный контакт и переводит взгляд в сторону. Зная Виктора, такое признание далось ему очень нелегко. Такой неприступный мужчина позволил увидеть себя таким ранимым. Но, к сожалению, я не могла ответь ему взаимностью. Нет, я не остыла к нему. Но мне нужно было время. И он как будто читает все мои мысли.
– Помнишь, что я тебе говорил? Что у нас все будет, но только если ты этого захочешь? Так вот, ничего не изменилось. Приму любое твое решение, только пообещай, что подумаешь над этим, хорошо?
Виктор касается пальцем моей щеки, а затем разворачивается и уходит. Я смотрю на спину удаляющегося парня, но не бегу за ним вслед. Это только в фильмах все просто прощается и забывается. А в жизни для этого требуется время. Много времени.
– Эй, Баки, пойдем домой, – хлопаю в ладоши и мой уже не такой верный пес стремится ко мне. – Пойдем, милый.
Бреду по песку, наслаждаюсь погодой и мелкими каплями воды, которые отскакивают от волн на мои ноги. И ловлю себя на мысли, что в нашей истории не поставлена точка. В них одно сплошное многоточие, которое дает нам надежду на что-то большее. Но я пока сама не знаю на что именно.