- Чего тебе надо?
- Опиши морфоидов, с которыми сотрудничал. Не мелкую сошку, главных.
Я опускаю его на койку.
- Ха! – он харкает на пол и утирает рот рукавом, переводя безумный взгляд с меня на Олега и обратно. – Для меня они все на одну рожу. На одну зубастую рожу!
- Напрягись, - настаиваю я, - от этого зависит твоя жизнь.
- А что вам помешает убить меня?
Надо же, соображает еще!
- Например, то, что ты станешь важным свидетелем. Ты же важный свидетель, Локри, и не станешь толкать мне лажу? Никто, конечно, после твоих художеств тебя не выпустит, но комфортабельную одиночку я тебе обещаю.
Заккариец смотрит на меня с ненавистью.
- Предложение действует ровно пять минут. Потом зову контрразведчиков. Я все равно узнаю правду, но никакого покровительства больше не обещаю.
- Он был один, - наконец ломается Локри, я щелкаю в кармане кнопкой диктофона, - главный – один, остальные обычный мусор, мясо. А тот появлялся, когда надо было кого-то убрать. Он так и говорил «убрать».
- Знаешь его имя?
- Шавки красноглазые называли его шеф. Или патрон.
- И как он «убирал» нужных людей?
- Никак. Это говорилось только так, - Локри снова сплюнул, - говорил с ними и отпускал.
- Как он выглядел? – сердце у меня колотится в предвкушении. Неужели я наконец напал на след неведомого гипнотизера?
- Как любой из этих монстров – тощий, волосы черные, редкие, глаза жуткие… вот глаза отличались, и лоб…
- Что лоб?
- Такой, - он задумался, - с залысинами.
- Особые приметы какие-то были?
- Думаешь, мне давали его разглядывать? Натянет капюшон или шапку, ссутулится, руки в карманы. Разве что зубы…
- А что с зубами у него?
- Нормально у него с зубами. Как у нас с тобой.
Тут до меня доходит – форма зубов у морфоидов отличается от человеческой. А у этого значит нормальные, человеческие.
- Когда его видел в последний раз?
- Когда? Вроде осенью, или летом, не помню.
Мы с Бахматом переглядываемся, и Олег бежит за планшетом и ручкой. У меня в кармане лежит диктофон, но лучше если будет еще одно документальное подтверждение.
- Ну что, заработал я себе иммунитет? – скалится Локри.
- От меня – да, как только РэУшники приедут, обеспечу тебе комфортный перелет и камеру. А пока давай-ка расскажи про диспозицию ваших частей на Втором Перекрестке, а то мои друзья очень обидятся.
Олег, ласково улыбаясь, протягивает через решетку планшет с ручкой:
- И зарисуй.
Я вдруг понимаю, что ужасно, просто невыносимо хочу курить. То ли от дежурной ручки и бумаги слабо пахнет табаком, то ли откуда-то по коридору сквозит запахом. Но от желания затянуться накатывает тошнота.
Сам я сроду не выкурил ни одной сигареты, а вот тебя так и не успел отучить.
- Присмотрите тут, - стучу по решетке, требуя выпустить меня наружу. – Олег, у тебя есть сигареты?
- Есть, - удивленно пожимает плечами Бахмат, внимательно глядит, как запирают решетку, - не знал, что ты куришь.
- Я и не курю. Что-то накатило, - сдавленно отвечаю я.
- Ну, пойдем.
Быстрым шагом, почти бегом иду по коридору, вываливаюсь на крыльцо, пугая дежурных. Олег понимающе тянет меня подальше от штаба - правила есть правила.
- Это нервы, - утешает он, вытаскивая пачку и прикуривая мне, - закрывай огонек рукой. Мало ли, вдруг снайпер.
Я прикрываю сигарету, стыдясь слабости и постепенно унимающейся тошноты.
- Быстро ты его расколол, - хвалит Олег, - а что это за история с девочками?
- Потом как-нибудь расскажу, - я осторожно затягиваюсь, вдыхая горький дым.
- Но ты узнал то, ради чего приезжал?
- Узнал, и даже…
Резкий, рвущий нервы звук заставляет тело среагировать раньше, чем мозг понимает, что происходит.
- Ложииииись! – ору я и падаю в траву, увлекая за собой Бахмата.
Грохот. Комья земли, куски камней, песок – все вперемешку сыплется сверху. Над головой свист и гул, далекие выкрики:
- В ружье! Нападение! Нападение!
Вжимаю в колючую траву лицо, рукой прикрывая голову Олега. Встать и убраться из зоны обстрела пока невозможно. Только лежать и молиться, чтобы нам не прилетело.
Ночь озаряется взрывами, рация приросла к руке, я еду на броне БТРа и выкрикиваю команды.
- Дан, в перелеске засели, гады! - орет в рацию Мэйси. Еще один везунчик. На минутку забежал в сортир, когда мина попала в окно штаба дивизии. Сообразил мгновенно, прыгнул в ванну, переждал взрыв, потом сиганул в окно полуразрушенного здания. Побило камнями, конечно, но хоть жив остался. А вот генерал Андерш погиб.
Налет на военную базу был настолько наглым и хорошо спланированным, что никто ничего не успел понять. Расстреляли из зенитки штаб и убрались. Вовремя же мне покурить захотелось – сам уцелел и замполита уберег.
Теперь бы этих козлов из рощи прикончить:
- Первая рота заходит в тыл! Отрежьте их от дороги! Мы атакуем с фланга. Авангард на месте?
- Сейчас по лесам разбегутся, как зайцы, - пророчит Бахмат, физиономия у него черная от земли, в которой нас обоих вываляло, только белки глаз и зубы сверкают от дальних всполохов, - только ты появляешься у нас, Дан, так сразу что-нибудь случается!
- Не ворчи, живой же остался, - снова подношу рацию к губам, - Мэйси, наши дошли? Кто это стреляет?
- Так Вайсман, которого вы в тыл послали.
- Почему без команды?! Вайсман! Какого хе… впрочем, ладно! Мы почти на месте! Все, пушку на два часа. Прикрывайте нас, мы идем!
И мы врубаемся в перелесок, стреляем – без сканера в белый свет как в яблочко, промахиваемся, попадаем. Падают свои. Падают террористы. Взорвана самоходка лефтхэнда. Кто-то орет, катаясь по земле, охваченный пламенем. К нему бросаются двое, начинают сбивать огонь, но их подрезает кто-то из наших. Я больше не командую - бесполезно. В перелеске полная сумятица, поэтому просто ору:
- Бей гадов!
- За комдива! – подхватывает прикрывающий меня слева Бахмат.
- За комдива! – радостно вопят бойцы. Полыхают какие-то кусты, огонь от разлитого топлива самоходки бежит по перелеску.
У меня кончаются патроны, схватываюсь в рукопашной, падаю, долбаю прикладом безликого лефтхэндовца, перекатываюсь и встаю, чтобы снова бежать и драться…
Утро застает нас на подступах к городу. Вечер – на пылающих складах, где схоронились остатки разрозненной бригады Локриджа.
Ночью закопченные, обожженные, посеченные осколками стекла и камня, мы с Бахматом и Мэйси сидим в пустой столовой. Радист колдует с переносной установкой, чтобы дать нам связь со штабом.
- Сэр, это Райт.
- Что там у вас творится, полковник? – голос Рагварна эхом разносится по столовой. От взрывов все стекла повылетали, и, наверное, вся база слышит рев командующего.
- Вчера ночью силы оппозиции совершили нападение на штаб дивизии.
- Про нападение я знаю!
- Командующий вторым фронтом генерал Андерш погиб, начальник штаба…
- Полковник Крус, - шепотом подсказывает замполит.
- …полковник Крус погиб тоже. Я осмелился взять на себя командование дивизией, сэр.
Рагварн слушает молча, слышно только его взволнованное надсадное дыхание.
- В результате контроперации силы противника и склад с оружием в Руме уничтожены. Потери составили тридцать пять человек, включая четверых офицеров, двадцать три человека ранено. Техника не пострадала. Потери противника – около ста пятидесяти человек убитыми, раненых нет…
Когда кто-то бросил клич «пленных не брать» я не стал останавливать. Остервеневшие от потери своего комдива, бойцы добивали всех, после боя оттащили на склад тела и сожгли.
- Спасибо за работу, офицеры, - торжественно роняет командор, - Райт, до прибытия нового командира дивизии остаетесь за главного. Завтра получите приказ.
Вот так провел допрос!