И начинаются переговоры. Я обещаю сотрудничество, коалиция требует гарантий, Брэниган издевательски скалится, а Аделина, выражаясь фигурально, закрывает меня грудью от ядовитых выпадов политиканов. От скорпионов, сидящих в своих высоких уютных кабинетах, которым плевать, что где-то умирают мои друзья.
К полуночи мы, наконец, получаем разрешение войти в Ходхольм и нанести удар по террористам.
- Парни, вперед! Наведем там свой порядок! – к этому моменту я успел остервенеть и мечтаю оказаться в бою.
- Дан, - Ян грубо нарушает субординацию, упирая ладонь мне в грудь, - тебе лучше остаться.
- Я лечу с вами!
- Не летишь, - решительно качает головой Кейтер, - это ловушка для тебя. Все знают, как вы близки с полковником Веньяром. Я запрещаю тебе лететь!
В первый миг меня охватывает упрямая злость, я стряхиваю его руку и… останавливаюсь. Ян прав. Как ни обидно, я сейчас ходячая мишень. Не только не помогу ребятам, но и подставлю их под возможный удар.
- Ладно, - киваю я, - лети и найди Жано и Скотти.
- Слава тебе господи, одумался! – в сердцах крестится командир «Ви 4», - не волнуйся ты так, найдем, привезем, наведем порядок. Мы же Виктория!
- Почему вы еще здесь, Виктория?
Я ненавижу ожидание, и в этом не отличаюсь от других людей. Но другие не посылают лучшего друга на верную смерть и не отправляются как ни в чем не бывало спать. Ян докладывает каждые полчаса:
- Приземлились нормально. Действуем согласно штатному расписанию.
- Выдвигаемся в сторону Лока. Транспортом обеспечили местные. По непроверенным данным перестрелка идет на северо-западе.
- Мы их нашли! У нас груз «300». Нужна реанимация.
Ожидание заканчивается, начинается кошмар. Я поднимаю на уши санавиацию, военный госпиталь стоит по стойке смирно, а мне кажется, что ребят нет слишком долго.
- Кто?
- Полковник, - коротко, сквозь треск помех докладывает Кейтер.
- А Забияка?
- С нами.
Значит, Жан все-таки нашел его и вызволил из плена. Только сам подставился. Лишь бы его довезли живым! Я больше не хочу и не могу терять близких.
На вертолетной площадке полковника Веньяра встречает целая бригада медиков. Они сразу перехватывают каталку, оттесняя военных, приходится взять себя в руки и просто идти следом за ними в надежде хоть что-то узнать.
- Дан, - отвлекает меня Кейтер, - что делать с суморфом?
- Они ее все-таки поймали? – удивляюсь я, оглядываюсь на Скотти. Тот стоит, покачиваясь, с совершенно отрешенным взглядом. На худом лице ссадины, глазищи пустые. Лезть к нему сейчас с вопросами – последнее дело.
- Отправьте к доктору Сантаро, она разберется, - приказываю я и иду в хирургический корпус, который еще помню, как собственную спальню.
Но новостей пока нет. Забияка садится на скамейку, собираясь ждать. У него темные от крови ладони, щека нервно подергивается. Я пытаюсь отвлечь его вопросами о суморфе, но реагирует Райан плохо, будто с усилием включая мыслительный процесс. Слишком переживает за командира. А ведь не будь этого дурацкого инициированного коалицией запрета, Жано остался бы цел и невредим. Чертовы политиканы!
К счастью, двери хирургии открываются, и доктор Джон (я за столько лет так и не узнал его фамилии) выходит к нам.
- Мои коллеги оперируют вашего коллегу, - сообщает он без волнения, и я неосознанно расслабляюсь, - состояние тяжелое, повреждено правое легкое, было кровотечение, но мы его остановили.
- Он поправится?
- Разумеется. Я вообще-то вышел сказать, что сидеть тут бесполезно. Операция будет долгой, после окончания я вышлю вам и командору официальный отчет о результатах.
- Спасибо, док, - с немыслимым облегчением благодарю я.
Эта ночь стала моим провалом. Череда неверных решений едва не привела к трагедии, Жан тяжело ранен, Райан выглядит краше в гроб кладут, а я наобещал союзникам в обмен на разрешение войти в Ходхольм столько всего, что не рассчитаюсь вовек. Дешевле продать дьяволу душу.
До самого утра мы со Скотти накачиваемся кофе и пишем отчеты и докладные. Когда Райан выходит за очередным стаканчиком кофе, его накрывает. Прибежав на шум, я с оторопью смотрю, как солдат молотит кофейный автомат ободранными до крови кулаками, и ловлю себя на мысли, что не прочь присоединиться к нему. Но вместо этого оттаскиваю его и, прижимая к себе, шепчу:
- Лучше стало?
- Ага, - от него пахнет кофе и едким порохом.
- Ладно, поезжай к нему. Сейчас вызову машину и выпишу пропуск.
В лаборатории Мэри Сантаро суета и оживление, несмотря на ранний час немногочисленные сотрудники в сборе и заняты делом. Мэри встречает меня собраная, с аккуратной прической и ничуть не заспанным лицом, а значит, она на ногах уже как минимум половину ночи.
- Ну и отмочили твои мальчики. Додуматься надо было – инсулин! Что, в разведуправлении перевелись парализаторы?
- Это моя недоработка, - признаю я в тысячный раз за последние сутки, - она же не сдохла?
Мэри внимательно смотрит на меня поверх стекол очков.
- Подопытная определенно чувствует себя гораздо лучше, чем ты, Райт. Кофе будешь?
- Мне кажется, у меня кровь полностью заменилась на кофе, так что нет.
- Ты научился шутить? Это хорошо. Хочешь на нее посмотреть?
- Нет, чего я там не видел? Мне бы поскорее получить результат.
- Какой ты хитрый, - восхищенно произносит Мэри, открывая дверь в свой кабинет, - только сегодня добыл мне образец, и уже хочешь результат!
- Веньяр тяжело ранен, - я опускаюсь на стул и снова машинально растираю шрам на лбу. – Для меня важно, чтобы его героизм не был напрасным, понимаешь?
- Извини, - сокрушенно говорит Мэри, - я не знала. Он поправится?
- Надеюсь, что да.
Мэри подходит и обнимает меня за плечи. Она всегда была скупой на проявление чувств, поэтому ее жест бесконечно трогает.
- Я сделаю всё, что от меня зависит, Корд, можешь не беспокоиться, - обещает Мэри, в ответ я беру ее руку и целую.
- Не делай так больше, - она отстраняется и качает головой, - это разрывает мне сердце.
- Не буду.
- Что касается твоего задания, появилась идея. Мы сейчас на начальном этапе исследований, но, думаю, некоторые обнадеживающие результаты уже есть.
- А поподробнее?
- Мы с тобой говорили о биологическом оружии.
- Да.
- А если это будет не совсем оружие?
- Что ты имеешь в виду?
- Оружие создается для уничтожения противника, так? А если мы сделаем нечто для защиты от морфоидов? Что-то вроде прививки?
- Прививка от укуса кровососа? - недоверчиво уточняю я.
- Прививка, из-за которой кровосос может погибнуть, если употребит в пищу кровь привитого человека. Смотри: в природе хищники не едят больных животных, чтобы не заразиться от них. Морфоиды те же хищники. После появления такой вакцины они потеряют интерес к человеческой крови, поскольку это не основной способ их питания.
Господи, это гениально! В моей далекой от основ биологии голове выстраивается план. Стратегия. Если у нас появится такая вакцина, мы сможем победить нашего врага. Бескровно и навсегда.
- Все это пока в теории, - продолжает Мэри, - процесс долгий и рано делать какие-то выводы, но…
- Ты просто гений, Мэри, - с искренним восхищением говорю я.
- Не я. Идею подала твоя жена, - с усмешкой пожимает она плечами.
- Вики?
- А у тебя что, гарем? Конечно, Вики.
- Откуда она знает, чем ты занимаешься?
- Догадалась, Виктория сроду не была дурой, хоть ты и запер ее дома.
Вот пристыдила так пристыдила! Но я всегда боялся за жену и детей, служба в разведке не располагает к беспечности.
- Я не должна этого говорить, - осторожно произносит Мэри, - но Вики просила меня привлечь ее к исследованию. Я сказала, что возьму только с твоего разрешения. Что думаешь?
- Не знаю, - возможно, во мне проснулся тиран, но я не хочу, чтобы Ви была причастна к моим делам, ко всей смертельной круговерти, жертвами которой уже стали ты, Жан, Рэндел, Бэтти и многие, многие другие. Только не Вики! – Нет, я не разрешаю.