- Друзья! Бойцы! В этот трудный для нашей родины час, я горд и счастлив видеть вас – истинных героев своей страны. Вас, не пожалевших жизни ради свободы Империи, вас, сделавших победу реальной и близкой…
Победа… как никто другой, я знаю, что победа еще даже не маячит на горизонте. Но когда командор произносит эти слова, почти верю им и готов на все, чтобы превратить их из пустого звука в свершившийся факт.
- Вы не просто отвоевали Ориму. Вы вернули своим согражданам дом и надежду на мирную и безопасную жизнь. Спасибо, бойцы! Впереди у нас долгая дорога под стальным огнем, но вместе…
Интересно, он специально вставил в свою речь строку из песни? И заметил ли это кто-то еще? Кейтер заметил, наверное, песенка-то из фольклора «Виктории».
Командор занимает свое место. Оркестр играет военный марш. Император благосклонно кивает, и армейский полковник начинает зачитывать приказы о награждении. Первыми, по обычаю, награждают погибших. Майор Рэндел, посмертно возведенный в звание подполковника, получает звезду героя, а я впервые вижу его жену. Невысокая женщина со строгой осанкой в скромном темно-синем платье выходит, чтобы принять награду из рук самого Императора. Вторым называют майора Сандерса, и хотя я знаю от Жана, что Рэй жив и в безопасности, на душе становится неуютно. Ванхаус, Кортни и другие парни из нашей спасшей Ориму команды не удостоены ни награды, ни хотя бы упоминания в хрониках. И я теперь знаю, кто в этом виноват.
- Майор специального подразделения «М» разведывательного управления Оримской Империи Дан Райт, - называют твое имя.
Я выхожу из строя, стараясь выглядеть спокойным, когда вокруг все кружится.
Эдвард II на своем помосте дожидается меня с орденом в руках, пока полковник зачитывает приказ и перечисляет твои заслуги.
- Благодарю за службу, солдат, - голос Императора негромкий, но выразительный, а взгляд по-отечески теплый и немного снисходительный. Я поспешно склоняю голову, чтобы ему сподручнее было надеть мне на шею ленту.
- Служу Империи жизнью и кровью.
Когда золотой крест Оримы - высшая воинская награда - ложится на грудь, словно каменная плита, я начинаю ненавидеть себя.
Военачальники поздравляют меня, пожимают руки, Рагварн позволяет себе взять мою руку в обе свои гигантские ладони и задержать в них.
Наконец, меня отпускают, и я с облегчением занимаю свое место, успев по пути увидеть сияющие глаза Вики.
- Майор специального подразделения «М» разведывательного управления Оримской Империи Жан Веньяр…
Церемония продолжается.
Военный совет Оримы собирается в зале заседаний, который каким-то чудом совершенно не тронут. Уцелели даже колонны и старинные барельефы на стенах.
После церемонии награждения мы с командором не успеваем перекинуться даже парой слов. Рагварн жестом показывает мне, что я должен идти за ним, не объясняя цели моего присутствия на военном совете. Мне не по душе такая импровизация, информация, которую я добыл на шаттле террористов, должна поменять всю стратегию предстоящей военной кампании, и хотелось прежде обсудить ее с командором.
Но, подчиняясь правилам, послушно вхожу в зал, где за длинным столом уже занимают места высшие военные чины Империи. Кроме трех главнокомандующих здесь сегодня присутствует Хэнлон – начальник службы информационной безопасности, новый глава разведуправления Брэниган, заместитель прежнего, погибшего при атаке на Ориму Грегори Маккартена, и советник Императора по внутренней безопасности генерал Хестер Милтон.
Эдвард II усаживается во главе стола и коротко кивает:
- Прошу садиться, господа, время не ждет.
Мне достается место напротив Милтона, невзрачного человека в узких элегантных очках. Вот он какой – Архангел. Интересно, что он тут делает? Как Рагварн допустил, чтобы покушавшийся на него советник присутствовал на военном совете? Вдобавок не имеющем к его кругу обязанностей никакого отношения.
Милтон придвигает к себе лист бумаги и ручку, бросает на меня быстрый взгляд поверх очков. Я не отвожу глаз, пытаясь понять, что он задумал.
Совет начинается с доклада командора о положении дел на основных фронтах обоих Перекрестков. Я внимательно слушаю, сравнивая информацию со своими догадками. Пока все идет так, как я и предполагал. Лефтхэнд не спешит атаковать массированно и наносит точечные, болезненные удары по стратегическим объектам Оримы и союзников.
- Вчера, несмотря на все наши усилия, враг уничтожил главный аэровокзал Штормзвейга, вследствие чего парализовано движение гражданских воздушных судов более чем пяти союзных миров.
Вот вам и возвращение беженцев в Ориму! Террористы сделали путешествие смертельно опасным, и наши соотечественники все еще остаются в сложном положении.
- Воздушная атака на буцалльскую базу ОВС предотвращена с большими потерями: мы лишились трех самолетов-истребителей первой авиационной площадки, спастись удалось только одному экипажу. Противник использовал для атаки списанные в прошлом году самолеты-невидимки типа «Нетопырь», угнанные с аэродрома Талла, - Клемман избегает смотреть совету в глаза, но его операция хотя бы спасла целую базу. Страшно представить, что было бы, если бы «мышки» донесли свои бомбы до третьего по величине нашего корпуса.
- За сутки террористы-смертники совершили пять самоподрывов, в результате в общей сложности погибли семьдесят шесть человек. Четыре смертника из пяти были зафиксированы вовремя, но предпринятые попытки эвакуации мирных жителей и обезвреживания преступников результата не дали. Террористки находились в плотной толпе, исключавшей возможность применения экспансивных снарядов и других методов…
- Черт знает, что творится! – восклицает Император. – Что вы намерены предпринять в связи со сложившейся ситуацией, господа военные?
- Для этого мы все покинули свои посты и собрались здесь, - безэмоционально произносит генерал Милтон. – Чтобы составить генеральный план противодействия лефтхэнду. Имейте в виду, господа, на совещании нет даже секретаря. Мои специалисты проверили помещение на предмет следящих и записывающих устройств. Таким образом, мы находимся в закрытой зоне, и в случае утечки информации под подозрением будет один из находящихся тут.
- Это что – угроза, генерал? – нехорошо уточняет Рагварн.
- Вовсе нет, господин командор, - меланхолично отвечает Милтон, - просто в военном ведомстве как-то подозрительно плохо ведется профилактическая работа с личным составом. Сколько ваших офицеров переметнулись на сторону террористов?
Он снова бросает на меня равнодушный взгляд поверх очков – да в них же диоптий даже нет, выпендреж, а не необходимость. Я вдруг осознаю, что вся эта сцена разыграна для меня. И пригласили меня на военный совет совсем неспроста. Но одновременно понимаю, что не могу промолчать, просто не вправе, когда по миру катится волна терроризма. Да нет, не волна, целое цунами!
- Простите, сэр, - встаю я, не глядя на провокатора.
Рагварн хмурится, но Император благосклонно кивает:
- Прошу,… майор. У вас есть предложения?
- У меня есть… возражение. Дело в том, что генерал Форка не предатель.
Общий возглас перебивает меня.
- Да он с ума сошел!
- Что за бред?
- Кто пустил его на военный совет?!
Рагварн темнеет лицом, он ничего не говорит, но его ладонь на столешнице так напряжена, словно он хочет прихлопнуть меня, как муху. На пару с Милтоном.
- Простите, Ваше Величество, но я знаю, о чем говорю. Генерал Форка подвергся глубокому гипнозу, которому не мог сопротивляться. Как и Кеннет Смит, полковник Стивенс, генерал Логерфильд и многие другие оримские офицеры.
В зале заседаний воцаряется тишина.
- У вас есть доказательства, майор… Райт? – с небольшим затруднением Эдвард вспоминает мою фамилию.