- Нет, - отвечаю я, - но у меня есть уверенность. Поверьте, опасность реальна, и это пострашнее суперморфоидов-смертников, которых не берут экспансивные пули. У нашего врага есть некто, кто может поместить в голову любого человека любую программу. Настолько совершенную, что вначале заметить невозможно…
- Возможно, - одними губами, для меня, произносит Милтон, но я не собираюсь играть в его игры.
- Вы сказали «некто», майор? – уточняет Император, пока весь совет, кроме разве что командора, переглядывается и крутит у виска. – Это значит, вы предполагаете кого-то конкретного?
- Предполагаю. Но, как я уже сказал, у меня нет доказательств.
- Но, может быть, у вас есть план?
- Есть, Ваше Величество, - подтверждаю я.
- И что же это за план? – недоверчиво кривится Хэнлон. Его служба потерпела полное фиаско в борьбе с суморфами. Да и Меги им не по зубам. Вот и злится, идиот.
- В первую очередь требуется усиление безопасности. Проверить весь личный состав на предмет гипнотического воздействия. Генерал Милтон считает, что способы эффективного обнаружения чужеродной программы есть, - советник опускает взгляд, и я не вижу, что сейчас в его глазах – раздражение или торжество. – Все военные и гражданские объекты оборудовать камерами, посадить операторов и мониторить в режиме реального времени – технику гипнозом не обмануть. Все это поможет предотвратить новые удары.
- Где мы найдем столько людей? – хватается за голову сбитый с толку Хэнлон.
- Ваш план весьма любопытен, майор, но, скажите, как все это поможет нам отразить атаки вражеской армии? – с нескрываемым снисхождением спрашивает Брэниган.
Мне бы промолчать… Но Милтон снова смотрит с ухмылочкой, будто знает то же, что и я.
- Нет никакой вражеской армии, мистер Брэниган. Главе военной разведки стыдно не знать о количестве и расположении боевых частей врага.
Брэниган, вспыхнув, оказывается на ногах.
- Ваше Величество, то, что говорит этот майор - какая-то провокация, - обращается он к Императору. - По нашим данным, у противника в наличии около тридцати тысяч человек боевого состава, приблизительно тысяча единиц тяжелого вооружения, в том числе не менее двадцати самолетов-истребителей, около десяти бомбардировщиков, из них три или четыре – тяжелых, с атомными бомбами…
- Глупости! Единственный тяжелый бомбардировщик я лично вывел из Оримы. Нет у них двадцати истребителей, и численность, считая с частными заккарийскими армиями, не превышает две или три тысячи солдат.
- Райт, довольно! – обрывает меня командор. – Спасибо, мы вас поняли. Покиньте зал заседаний, майор Райт.
========== Главы 5-6 ==========
Глава 5
Милтон догоняет меня за поворотом. Как раз в тот момент, когда я останавливаюсь, чтобы привести мысли в порядок и сообразить, что делать дальше, за спиной раздаются быстрые решительные шаги.
- Райт, - вот теперь его тон соответствует должности. Никакого минорного безразличия – Хестер Милтон собран, взгляд из рассеянного сделался проницательным и жестким, - постойте.
- Сэр?
- Можно вас на два слова, Дан? - очень любезно с его стороны вспомнить имя человека, которого сдал террористам.
Говорить посреди коридора невозможно, а в его кабинет я не пойду даже под дулом пистолета – после всего, что натворил этот тип, надеяться на его благоразумие как-то даже нелепо. Поэтому мы занимаем небольшой холл с нишей, где стоит продырявленный осколками снарядов кожаный диван, а на стене осталось не выгоревшее пятно от висевшей до захвата картины.
- Я вас слушаю, генерал. Но имейте в виду, что я все еще сотрудник военной разведки.
- Имею, - тонко усмехается Архангел, - в смысле, в виду. Просто хотел выразить свое восхищение – вы сумели поразить военный совет.
- Благодарю.
- Когда вы догадались?
- О чем?
- О гипнозе.
- Когда встретил вашего предшественника Смита во второй раз, - в этом нет никакой тайны, похоже, генерал пришел к тем же выводам намного раньше меня, - к тому времени, его личность уже подверглась разрушительному воздействию. Но в первую встречу я ничего не понял.
- Очень любопытно. Два месяца – короткий срок.
- Почему вы сказали, что знаете способ определить, есть ли в подсознании человека чужеродная программа?
- Потому что он есть, - отвечает Милтон.
- Я так полагаю, вы не собираетесь делиться этим способом?
Архангел делает шаг ко мне, глядя теперь снизу вверх, и доверительно понижает тон:
- Мы с вами оба служим Империи, Дан. Если Его Величество прикажет, охотно поделюсь. Сейчас, когда мы расшевелили это гнилое болото, Ориме потребуются наши с вами умения и наработки.
Я только пожимаю плечами. Простейший прием манипуляции – показать, что желаемое почти у тебя в руках. Затем усиление воздействия: «мы расшевелили», «наши с вами наработки», и заимствованные у морфоидов фишки – отзеркалить позу, подстроиться под ритм дыхания…
- Орима нуждается в нашей помощи, майор. Мы с вами, похоже, единственные, кто понимает, что объединение с Семьей было ошибкой.
- Допустим, - очки бликуют зеленым перламутром. Я кашляю, сбивая дыхание, а с ним и чужую программу. Архангел, конечно, выпендривался. Проверял, раскушу я его слету или нет.
- Молодец, - с искренним уважением усмехается он.
- Ну так что, генерал? Не хотите поделиться секретами? Хотя… если ваши секреты такие же, как попытка обработать меня, то, получается, я солгал высшему военному совету. Это будет очень досадно.
- Конечно же, нет. Это так, профессиональный юмор. Но у нас есть эффективные способы считать чужеродную программу.
- В таком случае, почему вы все еще не пустили их в дело? Почему угнанные камикадзе самолеты бомбят наши базы?
- Потому что не хочу закончить, как Кеннет Смит, - я осознаю, что Архангел сейчас предельно откровенен со мной, - стоит мне предпринять решительные шаги, и мою машину тоже остановят на перекрестке. Некто сядет в нее и заложит в мою голову то, чего я не желаю. Назовите мне имя, Дан. Вы же знаете, кто это? Смит вам сказал?
Жано говорил, я задушил бывшего советника голыми руками.
- Очевидцы в один голос утверждают, что вы были в сознании еще некоторое время после выстрела и успели расслышать ответ Кеннета Смита.
Я изо всех сил пытаюсь вспомнить, но в памяти, хоть убей, не осталось этого момента. Может, это ты его убил? И ты успел услышать ответ? Или не было никакого ответа, Смит мог и не знать, кто поселил в его подсознании разрушительную программу.
- Я не помню.
- Жаль, - Милтон не кажется особенно расстроенным, - но, к счастью, у нас есть вы. Последний оплот верности Империи, честный, храбрый, неподкупный. Непотопляемый, прямо скажем.
- Не стоит расхваливать меня, генерал, я не атомный крейсер, - разговор ни о чем начинает утомлять. К тому же, судя по шагам в соседнем коридоре, военный совет только что закончился. Значит, меня ждет разнос от Рагварна и обсуждение вопроса моей профпригодности.
- Нет, но в последнее время меня все чаще преследует сомнение – человек ли вы вообще, Райт?
Снова бессмысленная болтовня. Расклеился ты, Архангел, если цепляешься за проданного тобой человека, как за последнюю соломинку.
- Откровенность за откровенность, генерал: у меня на ваш счет тоже много вопросов.
Например, как ты мог, сука, отправить на смерть людей, которые выполнили твой же преступный приказ? Как мог лишить героев, спасших Ориму, славы и посмертия?
- Мы могли бы обсудить их. Например, сегодня вечером, часов в девять. В моем кабинете.
- Едва ли нам есть, что обсуждать, генерал, - я делаю глубокий вдох, привычно загоняя злость и непонимание так далеко, как могу. В переговорах с такими, как Архангел, эмоции только мешают.
- У нас много общего, Дан: мечты, цели, верность своей родине…
- У нас разные методы, генерал. Я не продаю своих людей и не спекулирую информацией. Если вы и дальше намерены настаивать на сотрудничестве, то должны знать: майор Рэндел был моим другом. Его смерть я вам не прощу.