Перед тем, как идти домой, я проверил почту. А там сообщение от Анжелы. Её статья. Пробежался глазами, потом прочитал внимательно. Настолько хорошо написано, что даже удивился.
Хотел тут же ей позвонить, но взглянул на время – половина восьмого. Она уже, конечно, дома давно. Ну что ж, отложим панегирик до понедельника.
Новая неделя началась суматошно, впрочем, как обычно. Надо было срочно искать кого-то на место Стаса. А вот Славу я решил заменить Анжелой. Не знаю, что из этого в итоге получится, но пока она справлялась на ура. Рязанов идею одобрил, только, кажется, страшно удивился, что его дочь вдруг преуспела в чём-то. Хотелось сказать, что он бы её почаще хвалил да поощрял, глядишь, и успехам дочери удивляться бы не пришлось. Ведь Анжела явно из тех, на кого пряник действует, а не кнут, а она от отца, похоже, и слова-то доброго не слышала. Но не стал портить момент, Рязанов, хоть и удивился, но явно обрадовался. Да и чужие советы он воспринимает резко в штыки.
Про Наташу все эти дни я старался не думать, во всяком случае на работе. Для самотерзаний у меня оставались вечера и ночи. После работы мы ежедневно созванивались, она спрашивала, когда приеду, а я ссылался то на одно, то на другое. Дел и правда невпроворот, но и желания ехать к ней не было. А лучше бы съездил…
В среду, ближе к концу дня, Наташа пожаловала сама.
– Я соскучилась, ты уже неделю не приезжал.
Я поднялся из-за стола. Честно говоря, мне было откровенно неловко, как будто она застала меня врасплох.
– Присаживайся. – Я кивнул на один из стульев.
– Нет, спасибо, я на минутку. Просто мы правда давно не виделись.
– Ну, мы каждый день созваниваемся.
– Созваниваемся, – усмехнулась она. – Мне кажется, ты меня избегаешь теперь.
– Да нет, конечно. Видишь же – работаю… Хоть бы раз удалось уйти вовремя. Ты лучше скажи, ты ходила… куда там надо было?
– В женскую консультацию. Да, вот как раз оттуда.
– И что тебе сказали?
– Пока слишком маленький срок, – пожала плечами Наташа. – На УЗИ можно идти только через неделю самое меньшее.
Я приблизился к ней, совершенно не зная, что сказать. И она молчала, но явно ждала от меня каких-то слов. А я в этих делах полный профан.
– Ну… – пробормотал я, – значит, сходишь через неделю. А как вообще себя чувствуешь?
Наташа улыбнулась как-то совсем невесело, отвела взгляд в сторону.
– Хорошо себя чувствую, просто замечательно. – В голосе её звенели нотки подступающей истерики. Наташа поджала губы, ноздри её затрепетали.
– Наташа, – я тронул её за плечо.
Она наконец посмотрела на меня, попыталась выдавить улыбку, но в глазах уже стояли слёзы. Что случилось-то?
– Наташа, скажи, у тебя что-то плохое произошло? Я могу тебе помочь?
– Да нет же, правда, всё хорошо.
Я растерянно на неё таращился. Если хорошо, то почему вид такой трагичный? Или может, это вот так проявляется уже беременность?
– Я не понимаю, – честно сказал я.
– Вадим, не обращай внимания, накатывает иногда. Просто, понимаешь, у нас всё было хорошо, а теперь вдруг как отрезало.
– Что отрезало?
– Ну, ты приезжал часто, внимательный такой был, на ночь оставался. А теперь вот только звонки... Я чувствую, что всё изменилось. Ты стал другой. Вадим, скажи, это из-за… беременности?
– Да нет же, нет. Просто у нас всё так стремительно произошло. Так неожиданно…
– Вадим, мне так плохо. Я так боюсь тебя потерять. Боюсь, что ты меня бросишь. Я же чувствую, что ты не хочешь этого ребёнка. А я ведь не смогу одна… – начала всхлипывать Наташа.
Ни к селу ни к городу вспомнилось, как тут же на днях рыдала Юля, зато слов, правильных, нужных, уместных в такой ситуации, как назло, найти не получалось. Потому что она права, я не хотел ничего этого. Но и поступить с ней по-скотски не мог.
– Не бросай меня, Вадим, пожалуйста, – плакала Наташа.
Я обнял её, погладил по спине.
– Ну, не плачь, всё хорошо будет, – пробормотал я машинально, прижимая её к себе покрепче. Пусть только поскорее успокоится.
Дверь отворилась, и в кабинет влетела Анжела. Я еле поборол порыв отпрянуть от Наташи. Поймал её взгляд, в первую секунду – радостный, затем радость померкла, сменилась растерянностью и… болью, такой пронзительной, что нестерпимо заныло в груди. Чёрт, ну почему именно сейчас она вошла? Вот уж воистину – закон подлости. Хотя рано или поздно тяжёлого разговора было бы не избежать, но я бы хоть подготовился, нашёл доводы и щадящие слова, а так… будто ударил её неожиданно и наотмашь.