«Мне немножко грустно. Выйдем на веранду…»
Мне немножко грустно. Выйдем на веранду
И прикроем двери. Пусть притихнет шум.
В этот вечер шуток, флирта и джаз-банда
Я опять во власти беспокойных дум.
Посмотри, как звезды впутаны средь веток,
Тихо шевелятся. Мрак такой густой.
Звезды — это тайна. Чувствуешь ли эту
Странную их властность над твоей душой?
Знаю, Луннофея, нам обоим снится
Схожая картина — обернись назад:
О твоей Сибири — грусть в твоих ресницах.
О морских прибоях — синь в моих глазах.
«Первое было море…»
Первое было море.
Той первой весной — оно
Стало в ребячьем взоре
Сплошною синей стеной.
И первые песни пело,
Песком шелестя в тиши, —
Первое счастье тела,
Первый восторг души.
Часто бывало строгим,
Выло, как хор чертей,
А после лизало ноги
Игравших в песке детей.
И было ясно, что море
Нельзя из жизни изъять:
В играх, в счастье ли, в горе
Без моря прожить нельзя…
«Я поеду в жаркие страны…»
Я поеду в жаркие страны,
Где не надо теплых пальто,
Где встают и ложатся рано
И совсем не мерзнет никто.
Где не надо в чужие флэты
Приходить из-за теплых ванн.
Где всегда готов для поэта
На зеленых пальмах банан.
Где не надо, любезно скалясь,
Говорить при встречах: «Хэлло!»,
Где не надо скрывать усталость
И хорошеть назло…
«Кружатся, кружатся, кружатся…»
Кружатся, кружатся, кружатся
Листья берез и осин.
Грезит тихонечко лужица —
С неба пролитая синь.
Горе мое не печальнее,
Счастье мое не больней…
Знаю — за сопками дальними
Прячется быль о весне.
«Не гаснут во сне горизонты…»
Не гаснут во сне горизонты,
Не молкнут призывы морей.
И знаю, что только сон ты,
Сон о любви моей.
«Шумит листвою теплый ветер…»
Шумит листвою теплый ветер,
Плывут по небу облака.
Как просто все на этом свете,
Как жизнь легка и смерть легка.
Пусть все, как дым, проходит мимо,
Вот тут, со мной – твое плечо,
Рука – и все, что так любимо
И бережно, и горячо.
Совсем не надо ни истерик,
Ни новых слов, ни тонких драм,
Мы попросту и ясно верим
Осенним ласковым утрам.
«Музыка твоих шагов…»
Музыка твоих шагов
И биение моего сердца…
А мир замер.
Даже часы, притаились, слушая
Музыку твоих шагов
И биение моего сердца
В этом пустынном мире…
– Счастье? – О, это передышка на пути.
– Не стойте на дороге, – говорит следующий.
И толкает в спину.
ЗОЛОТАЯ НИТЬ
На снегом вытканной парче –
Улыбка солнца золотого,
Из всех запутанных речей
Я выберу одно лишь слово.
Одну лишь золотую нить
Из шелка спутанного пряжи –
И буду ей сегодня жить,
А может быть, – и завтра даже…
И не боюсь ничуть теперь
Заботы, времени и жизни,
Смогу с улыбкою стерпеть
Упреки, брань и укоризны…
«НОВИНА»
Посвящается Валерию Янковскому
Понастроили люди городов,
Смотрят —
Радуются…
Ест дым слепые глаза кротов.
Ничего,
Терпят…
Даже, бывает, в Радоницу
Хвастанет иной перед предками:
Вот
Мы,
Ваши потомки, как!
А вечером, мерцая сигаретками,
Течет разомлевших голов река.
Отдыхают.
Уютные дансинги.
Синема.
Пикничок с криком…
Спросишь: — Как живем?
— Так себе… Ниче… Вы как? —
И везде так, и все так.
А иные, непонятные, мечутся.
Глаза лезут на лоб — ищут:
живую беседу,
живого человека.
Человечицу.
И вот вижу:
напролом,
наперерез.
Как реке — запруда.
Как смерти — воскрес!
Живая,
Настоящая,
Человечья.
У пенящейся, искристой речки,
У горы зеленого исполина — «Новина»!
ПАДАЕТ СНЕГ
В синих конвертах с помеченным адресом
Солнечной, яркой, далекой земли —
Грусть о потерянном, память о радостном —
Письма твои.
Детский роман наш, забавный и маленький,
Памятью сдан промелькнувшей весне.
Влезли деревья в пушистые валенки —
Дрогнут во сне.
Греют друг дружку, нахохлившись, рядом
Сидя на белом плетне, воробьи,
Снежные хлопья ложатся на гряды —
Чтоб все обновить.
Тихо баюкаю душу недужную…
Сонное солнце грустит о весне,
В окнах оснеженных — утро жемчужное.
Падает снег…