Хм. . . Баланс. . .
Встаю, бросая взгляд в окно, затем на часы.
Лёшка–то сегодня почти жаворонок. Ещё нет и десяти. А значит, пред ним и Никитой встанет очередная задача на почве чего бы потрепать друг другу нервы. . .
Как же хорошо было, когда благодаря Марго, все наши встречи были реально конструктивными.
"Ладно, проехали, – решаю я, возвращаясь на рабочее место с намерением ударно потрудиться. – Будем решать проблемы по мере их поступления".
Что?! ! Вот так сразу!
Дверь моего кабинета раскрывается, и в него пропихивают девушку.
Невысокая, стройная, в деловом костюме, с сумкой через плечо и, кажется, перепуганная до смерти.
Сразу же за ней входит Соболев, причем входит так, чтобы заранее ограничить доступ к девушке тому, кто идёт позади.
Алексей.
"Только павлиньих танцев нам здесь и не хватало", – раздражённо шепчет мне моё предчувствие, в то время как вся компания, девушка в большей степени при помощи направляющих движений Никиты, здоровается и рассаживается перед моим столом.
Внимательнее присматриваюсь к гостье.
Соболев всё–таки нашел кого–то на нашу вакансию? Но когда успел? Вчера из–за неудачного собеседования у Вячеслава, во второй половине дня он вынес нам весь мозг. А сегодня, по ощущениям, еле сдерживает довольную улыбку.
– Илья Константинович, наша новая сотрудница Мария Васильевна Алова. Мария, это третий человек с которым вы будете работать, – бодро поясняет Никита, а я понимаю, что эта девчонка и есть та самая причина его отвратного вчерашнего настроения.
Краем глаза успеваю поймать голодный взгляд Лёхи, и речь не о том, что он не успел позавтракать.
Возвращаюсь к Марии.
Соболев, твою ж мать, это что ещё нахрен за заложница?
Ей остаётся только сунуть мне в карман клочок бумаги с надписью "Помогите! " и иллюзия будет полной.
Я хочу знать, какого черта происходит?! !
– Та–а–ак, – понижаю голос и тяну слово, чтобы собраться с мыслями и решить наш вариант логической задачки про козу, волка и капусту.
Мне бы переговорить наедине с ними обоими, но выставить за дверь девчонку в таком состоянии?
Беседа с Соболевым приоритетнее, но отправить Марию с Черновым? На внушение ему сейчас вообще нет времени, а оно зреет уже давно. Выйти с Никитой – шило на мыло, а это значит:
– Мария Васильевна, приятно познакомиться, побудьте здесь пару минут, нам нужно кое–что уточнить, – поднимаюсь я из кресла, указывая партнёрам на дверь.
– Но. . . – пытается было возразить Алексей.
– Оба, – не даю я им прийти в себя и подталкиваю Никиту в плечо, заставляя пошевелиться.
Встает с явной неохотой и разочарованием.
Угу, Соболев, мне ещё и в твоих играх участвовать?
– Я. . . – вскидывается Алова.
– Подождёте, пока я вернусь, – спокойно, но очень настойчиво даю ей рекомендацию.
Скованно кивает в ответ, складывая руки крестом поверх своей сумки, и замирает.
Прикрываю дверь своего кабинета с обратной стороны, подтверждаю вопросительный взгляд Никиты и молча направляюсь в сторону его офиса.
– У меня дела, – внаглую собирается смотаться Чернов.
– Стоять! Мне нужно, чтобы ты тоже присутствовал.
Возмущенное фырканье и что–то про перегибы на местах.
Когда мы размещаемся во владениях Никиты и он рассказывает детали всей этой истории, я в очередной раз прихожу к выводу, что подобные выкрутасы сходят ему с рук только благодаря отцовской фамилии и памяти о его же крутом нраве.
– Она хорошо подготовлена и у того же Крапивина отлично себя зарекомендовала.
– Да, и работать она хотела тоже у него, – возражаю я.
– Но у нас же лучше! – встревает в разговор Лёха.
– Судя по выражению её лица, нет, – отрезаю я, заставляя уже их лица недовольно скривиться. – И если она сейчас откажется, Соболев, ты её отпустишь.
И сразу же матерюсь про себя, осознавая свою ошибку. Слишком мало опыта взаимодействия с ним напрямую.
Никита замирает, отлипает от спинки кресла, расправляет плечи. Ни малейшего движения, которое продемонстрировало бы его напряжение, но он поднимает глаза, и в них я вижу четкий ответ на своё требование.
Марго ещё в самом начале моего сотрудничества с Соболевым делилась воспоминаниями о работе с его отцом и как раз упоминала такой же взгляд, после которого было предельно ясно, что хозяин принял окончательное решение – никаких уступок и прогибов. Всё, значит, всё.
Сын обладает таким же – стальной отблеск самурайского меча, пересекающий любые попытки как–либо изменить существующее положение вещей.