- Лер, я же тебя просил…
Она сразу же надулась.
«Маленькая манипуляторша. И как ей, такой очаровательной, сопротивляться?»
Вячеслав мученически вздохнул.
- Хорошо, знакомь. Но не строй никаких планов, потому что, какой бы потрясающей не была твоя Галя, я не заинтересован в женитьбе и даже в серьезных отношениях.
- А вы все так поначалу говорите, - усмехнулась Лера, беря его под руку и тяня в сторону двери. - Ты меня потом еще благодарить будешь и свидетельницей на свадьбе сделаешь.
Он бы предпочел сделать ее невестой, но это было так же невозможно, как и какие-либо отношения с неизвестной, пока, Галей. Вячеслав давно перестал даже пытаться, потому что это было бесполезно. Ему никто не был нужен, кроме Леры.
- Почему ты так оделся, кстати? Если забыл прихватить плавки, то тут есть магазин.
- Не хочу плавать, - отмахнулся он.
Лера открыла было рот, чтобы возразить, но его спас звонок телефона. Звонила няня Нади.
- Да? - ответил мужчина.
В динамике послышался громкий детский плач.
- Вячеслав Елисеевич, я так больше не могу, - с каким-то отчаянием произнесла Мария. - Приезжайте домой, пожалуйста!
Обратно Вячеслав ехал, как сумасшедший - на полной скорости. Мария ничего толком не объяснила, сказав только, что ребенок плачет без передышки. Он велел вызвать скорую и сразу же выехал.
Дома его встретила оглушающая тишина.
- Это Вы? - выглянула из отведенной ей спальни, измученная няня, как только он зашел в квартиру.
- Что с ней? - спросил он, волнуясь из-за отсутствия звуков.
- Уснула, - выдохнула женщина. - Вячеслав Елисеевич, я взяла на себя смелость пригласить вместо скорой знакомого педиатра. Ее услуги дороговаты, но она одна из лучших в…
- Плевать на деньги, что с Надей? - перебил он ее, волнуясь, потому что Мария явно нервничала.
- Ничего, - сказала она. - Надя плакала с тех пор, как проснулась, ни на минуту не замолкая. Я ее и укачивала, и кормила. Она поела немного и снова начала плакать, пока не уснула. А проснувшись, опять то же самое, вот я и позвонила Вам. Педиатр сказала, что она здорова и причина ее истерик скорее всего в том, что режутся зубки, но мазь не помогла. Я давала ей пожевать прорезыватель, но она не берет. Выплевывает и плачет. Лекарство против колик тоже дали - не успокаивается. И так, пока снова не уснет. Это ненормально, Вячеслав Елисеевич. Дети не могут вот так плакать.
Он не знал, что с этим делать. Вячеслав не разбирался в младенцах, но няня-то была опытная и с отличными рекомендациями. Неужели Надя чем-то больна? Может показать ее другому врачу? Не среди ночи, конечно, когда она спит, но завтра нужно.
- Идите отдыхать, пока она спит, - сказал он Марии.- Я позвоню ее тете и спрошу, в чем может быть дело.
На лице няни отразилось облегчение и она ушла в свою комнату. Вячеслав прошел в свой домашний кабинет и сев за компьютер, включил видео с камер наблюдения. Няня хорошо обращалась с ребенком. Было видно, что девочка действительно плакала с тех пор, как проснулась, и он даже посмотрел, как приехала и осмотрела ребенка педиатр, слушая их разговор. Может, она не так хороша, как Марие казалось?
Первым делом он набрал сообщение Антону, прося его к десяти утра организовать встречу с хорошим педиатром. Парень просыпался рано, так что точно успеет все организовать. А вот звонить Лизе Вячеслав не стал. Что-то не давало ему это сделать. Да и Надя просто спала. Что может сделать эта девушка, даже если он ей позвонит? Явно причина была в этих зубах или коликах, или что там еще бывает у детей? Нет, лучше оставить Лизу в покое.
В три утра его разбудил громкий рев. Вячеслав вскочил с кровати, поначалу не понимая, что это может быть, а потом вспомнил про Надю. Ну, конечно!
Выйдя в коридор, он поплелся в сторону детской и, открыв дверь, увидел, что няня укачивает на руках извивающуюся в громкой истерике, девочку.
- Я не знаю, что делать! - в отчаянии воскликнула женщина. - Она спокойно поела, но потом начала плакать. И не успокаивается.
Лицо ребенка было красным и создавалось такое ощущение, что она задыхается. Вячеслав растерянно застыл, уставившись на няню, пока она ходила взад-вперед, укачивая девочку.
- Вячеслав Елисеевич, я уже не могу, - сказала женщина, положив Надю в кроватку, отчего ее крики стали громче. - Извините, но у меня уже руки дрожат от напряжения, боюсь уронить ее. Может, возьмете ее ненадолго?
Он не очень-то хотел. Вернее, совсем не хотел. Она же кричала, как баньши, держи ее на руках кто-то или нет. Почему не дать ей поплакать в кроватке?