А я и без его угроз стою, онемевшая от ужаса. Потому что просто не могу пошевелиться. Страх происходящего полностью парализует меня.
Кричать? Звать на помощь? Драться? Всё бессмысленно!
Я больше не невинна.
Для меня есть лишь одна перспектива — стать женой Люциана Григгса. Помнить его руки на своём теле и эту чёртову ночь до конца жизни. И проживать всё произошедшее снова и снова. Каждый раз, когда этот человек будет на правах мужа прикасаться ко мне.
Вопрос только в том, желаю ли я такой судьбы? Или могу хотя бы попробовать изменить её?
Движения Люциана внутри ускоряются, а толчки усиливаются. Но я больше не чувствую боли. Я больше вообще ничего не чувствую…
Не знаю, сколько времени мы стоим так.
А потом жених с тихим рыком содрогается, приподнимая меня и крепко прижимая к своему телу. И в тот миг, когда его дрожь передаётся и мне, он изливается внутри липким жаром.
По моему сотрясающемуся телу расползается слабость. И я уже не разбираю, отпускает ли меня Люциан, или сама выскальзываю из его рук.
Проваливаюсь в бесконечную чёрную бездну, что вижу перед собой. А из глаз катятся горячие, солёные горошины слёз.
Глава 3
Люциан
Несколько мгновений я так и стою на кровати на коленях. Смотрю, как содрогаются от беззвучных всхлипываний плечи Леары.
— Ну, вот, развела сырость, — ворчу недовольно.
Я не собирался брать свою невесту силой. Не думал, что дойдёт до такого, когда забирал ключ и когда шёл к ней в комнату. Хотел лишь припугнуть.
Однако её упрямство и отказ подписать согласие на брак, всерьёз разозлили.
Пробудившийся ген драккана, унаследованный от биологического отца, не оставил мне выбора.
— Чш-ш, — шепчу, желая успокоить. Протягиваю руку. Хочу дотронуться, погладить по плечу, но не решаюсь. — Ну, всё, Леа, давай, успокаивайся. Сейчас мы приведём тебя в порядок и уложим баиньки. А завтра… завтра всё будет по-другому.
Разговариваю с ней, как с малым ребёнком, несмотря на то, что она давно уже совершеннолетняя. Она уже должна понимать, что потеря невинности для каждой женщины рано или поздно неизбежна. Это не самое ужасное, что может случиться в жизни.
Куда страшнее прожить эту жизнь, не познав ни любви, ни страсти. И однажды умереть в одиночестве, так и не найдя свою половину. Свою пару.
Мне повезло, когда я узнал о существовании Леары Пиррон.
И не повезло, когда она отказалась стать моей добровольно.
— Иди сюда.
Всё же решаюсь, дотрагиваюсь до плеча и перекатываю Леару на спину. А после осторожно подхватываю на руки и прижимаю к себе.
Больше всего на свете хочу успокоить, но ощущаю лишь, как она дрожит, когда мои ладони касаются её тела.
— Ненавиж-жу… — Леа вскидывает на меня заплаканные, покрасневшие глаза и с размаху ударяет кулаком в грудь.
Неприятное ощущение. Но я покорно пропускаю этот удар, а следом ещё несколько более злых и ощутимых.
Если ей так легче — пусть!
— Можешь лупить меня, сколько захочешь, только не заливай слезами, — пытаюсь шутить, чтобы хоть немного разрядить обстановку. — Терпеть не могу сопливых невест.
Сжимая её в объятиях, поднимаюсь с кровати и обвожу взглядом комнату в поисках места, где можно привести себя в порядок.
Хлюпнув носом в последний раз, Леара вытирает рукой слёзы.
— Чёрта с два я стану твоей невестой, Люциан Григгс! — огрызается она бойко. А затем неожиданно обнимает одной рукой за шею. — Надеюсь, ты собрался тащить меня голую посреди ночи не под венец?
— Нет, моя дорогая, под венец ты придёшь сама, — разрушаю я иллюзии Леары. — А сейчас нас ждёт душ.
— А-а, — тянет она многозначительно и показывает пальцем на дверь в неглубокой нише. — Тогда нам туда.
Я улыбаюсь едва заметно. И иду в сторону двери, на которую указывает Леа.
Ладно. Она хотя бы разговаривает со мной. Значит, всё не так уж плохо.
Закрытая душевая кабинка оказывается слишком тесной для двоих. Ни в какое сравнение с той, что есть в моём доме. Когда-нибудь однажды мы с Леарой побываем и в ней. А пока будем довольствоваться тем, что имеем.
Опускаю невесту на пол, и несколько мгновений мы с ней стоим, соприкасаясь телами. Замкнутое пространство кабинки не позволяет отойти друг от друга.
Леара пытается отодвинуться от меня, но когда, наконец, осознаёт тщетность попытки, упирается ладонями в мою грудь и поднимает голову.
— Спасибо, дальше я сама, — намекает она на то, что я здесь лишний.
— Позволь помочь тебе?