– Как красиво! – воскликнула Серина, разглядывая кровать.
– Это принадлежало моим родителям. Они любили старинные вещи. Эту кровать изготовили в 1580 году, и она стояла в замке Шропшир.
Не в силах противостоять соблазну, Серина протянула руку и погладила затейливую резьбу. Люсьен прошел в соседнюю комнату, по-видимому, в кабинет, и вернулся оттуда с бокалом вина, похожего на то, что они пили в библиотеке.
Он окунул в него палец и провел им по ее губам. Серина непроизвольно слизнула покатившуюся вниз каплю. Вкус вина смешался с восхитительным вкусом его тела. Новая волна желания заставила ее вздрогнуть. Восторг и страх смешались в ее душе, Серина совершенно потеряла голову. Когда он снова поцеловал ее, колени у нее подогнулись, и она почувствовала, что вот-вот упадет прямо на ковер.
Люсьен наклонился, подхватил ее на руки и легко усадил на огромную кровать. Ее ладони плавно заскользили по гладкому шелковому покрывалу. Она смотрела, как он снимает с нее туфли, одну за другой, как гладит ее ноги, затянутые в чулки. Возможно, движения его рук или почти полный бокал вина, который она выпила всего несколько минут назад, помогли Серине отбросить мешающую ей стыдливость. Этот незнакомец, этот прекрасный спаситель, казалось, появился прямо из ее девичьих снов, которые она постаралась забыть в тот день, когда вышла замуж за Сайреса.
Но в Люсьене привлекала не только внешность. Он обладал каким-то внутренним магнетизмом, который притягивал к нему, не позволял ответить отказом. Его пальцы ласкали ее колени, заставляя ее желать большего.
– Ты неисправим, – произнесла она хриплым шепотом, сама удивившись тому, как изменился ее голос.
Он поднял глаза и внимательно посмотрел на нее.
– Это вежливый способ сказать мне, что я нахал?
Серина поняла, что вторглась на неведомую ей территорию. Она совершенно не умела играть в те игры, в которых требовалось одновременно чувствовать и думать. В отчаянии она закусила губу.
– А что будет, если я отвечу «да»? – спросила она наугад.
Его руки продвинулись выше, разжигая ее желание еще сильнее. Теперь он развязывал подвязки, удерживающие ее чулки.
– Я готов признать, что могу быть нахалом. Но не в полном смысле этого слова… По крайней мере я еще ни разу не приводил домой незнакомую женщину. У меня нет привычки соблазнять юных дев.
Люсьен мог говорить неправду. Но сейчас, когда он снимал с нее чулки, нежно проводя руками по ее ногам, Серине хотелось ему верить.
– Почему же тогда ты сделал исключение для меня?
– На этот вопрос легко ответить, – сказал он улыбаясь. – Сегодня я собирался просто напиться и послушать музыку. Но когда я услышал твои крики, увидел выражение ужаса на твоем лице… я понял, что должен защитить тебя. Ты не должна оставаться одна.
Его руки ласкали ее бедра. Дыхание Серины участилось, когда Люсьен наклонился над ней и его губы вплотную приблизились к ее губам.
– Ты никогда не должна быть одна. Я знаю, что такое одиночество. – Его голос внезапно охрип. – Это чертовски ужасная вещь.
Он обнял ее, и его пальцы заскользили по ее спине, расстегивая крючки на платье. Когда с застежками было покончено, он снял платье с одного плеча и отодвинул край нижней рубашки.
– Боже мой, – восхищенно прошептал он, – какая у тебя красивая кожа!
– С-спасибо, – прошептала в ответ Серина.
– Не нужно меня благодарить. Я просто смотрю и вижу, что твоя кожа мягка, как бархат. От нее исходит аромат меда, и это значит, что на вкус она так же восхитительна.
С этими словами он стал целовать ее шею, спустился ниже, на грудь, а затем принялся поочередно целовать ее соски. Серина застонала от прикосновения его языка к ее разгоряченной плоти. Она опьянела, но не от вина, а от обуревавшего ее желания. Серина обвила руками его шею и прижалась к ней губами. Это было дерзко, но она больше не думала о том, что делает. В объятиях Люсьена она чувствовала себя такой желанной, такой женственной…
В ответ на ее поцелуй он начал развязывать завязки ее нижней рубашки, и через минуту тонкая ткань уже спустилась на талию, обнажив великолепной формы грудь. Люсьен замер от восторга.
Под его взглядом Серина почувствовала себя неловко и прикрыла грудь. Может быть, он считает, что она выглядит вульгарно?
– О, дорогая! – застонал он, разводя ее руки. – Не надо прятаться. Ты слишком красива, чтобы скрывать это.
Он помог ей встать и принялся лихорадочно срывать с нее одежду. Спустя мгновение платье бесформенной грудой уже валялось на полу.