Бабушка всплеснула руками:
— Ты завела любовника?
Прячась от стыда, Серина закрыла глаза и согласно кивнула.
— Замечательно! Но почему ты расстроена? — спросила леди Харкорт. — Он тебе не нравится?
Серина яростно замотала головой:
— Он прекрасен… Это было потрясающе! Я даже не представляла, что такое возможно…
— Очень хорошо, — перебила ее пожилая дама, — но чем же ты недовольна?
— Я так сильно сама хотела его… убедила себя, что поступаю совершенно правильно… Я отдалась ему по собственной воле! — Слова с трудом слетали с ее губ, застревая в горле. — И вела себя совсем как мама.
— Думаю, это был необыкновенный мужчина, — заметила леди Харкорт.
— Бабушка! Как ты не понимаешь? Я же совершила настоящее грехопадение! Я больше не смогу смотреть Сайресу в глаза. Что мне говорить мужу, когда тот скажет, что любит меня? Мне нет прощения за такое поведение.
— Глупое дитя, — произнесла пожилая женщина, тяжело вздыхая, — ведь Сайрес сам предложил тебе завести любовника. Ты просто выполнила его просьбу.
Глаза Серины засверкали от гнева.
— Я вовсе не собиралась этого делать! Но когда Люсьен дотронулся до меня, я… я уже не хотела, чтобы он останавливался.
— Люсьен? А как его полное имя?
Леди Уоррингтон покраснела.
— Я… я не знаю.
Бабушка задумалась, перебирая в памяти известных ей молодых людей.
— Этот Люсьен, вероятно, высокий молодой джентльмен с темными волосами и красивыми зелеными глазами?
Серина удивленно подняла голову.
— Да, а откуда ты знаешь?
— Мы с ним знакомы, — сказала бабушка улыбаясь. — Его зовут Люсьен Клейборн. Он маркиз Дейнридж. Я называю таких мужчин немного мрачными. — Бабушка замолчала, словно раздумывая, стоит ли продолжать, но потом сказала: — Он разведен.
— О Господи! — воскликнула Серина, испуганно прижимая руку ко рту. — Я не только нарушила клятву мужу, но и связалась с разведенным мужчиной. Бабушка, это же ужасно!
— Успокойся, детка, — сказала та, нежно обнимая внучку за плечи. — Я не стала бы воспринимать твой поступок как конец света. Насколько мне известно, лорд Дейнридж — хороший человек. Просто ему не повезло, и он женился на настоящей потаскушке.
— Все равно брак заключается навсегда, а он сам, по собственной воле, расторгнул его.
— Когда-нибудь ты поймешь, что не все в этой жизни делится на хорошее и плохое, — сказала бабушка. — Иногда случаются вещи, которые нельзя отнести ни к одной из этих категорий. Тебе следует простить свою мать и себя саму. Ведь ты же не сможешь до конца дней жить с чувством вины.
— Но… то, что я совершила, не заслуживает прощения. А что, если я забеременела?
— У тебя родится ребенок, и ты полюбишь его или ее. А мы с Сайресом будем счастливы. Знаешь, старикам иногда нужно потакать.
Последние слова бабушки заставили Серину рассмеяться сквозь слезы.
— Так-то лучше, — заметила пожилая леди. — Девочка моя, постарайся перестать судить обо всем, как эта глупая гусыня, твоя тетя Констанция. Ты еще слишком молода, чтобы подавлять в себе желания, особенно желание быть любимой здоровым мужчиной.
— Но…
— Ты поступила так, как хотел твой муж, и у тебя нет причин себя винить, — заключила леди Харкорт, поднимаясь со своего места. — Случилось то, что должно было случиться.
Вечером того же дня Серина постаралась воспользоваться бабушкиным советом и перестать терзать себя из-за случившегося. Она даже поклялась, что непременно расскажет обо всем Сайресу. Приняв это важное решение, она направилась в столовую.
Сайрес был уже там, как всегда безупречно одетый к ужину. Серина чувствовала, что в ее душе борются два противоположных желания. Она хотела кинуться в его объятия и немедленно покаяться в своем грехе и в то же время бежать прочь, запереться в своей комнате и сидеть там до тех пор, пока Люсьен Клейборн не покажется ей призрачным сном.
— Здравствуй, дорогая, — сказал Сайрес, внимательно разглядывая ее лицо. — Как ты себя чувствуешь? Ты выглядишь нездоровой.
В его голосе звучало столько искренней заботы, что у Серины едва не потекли слезы.
— Со мной все в порядке, — солгала она, — а как твои дела?
— Опять эта проклятая спина… Прости, из-за меня тебе приходится пропускать много приемов.
— Сайрес, я вообще не хотела бы выходить из дома, — возразила она. — Ты же знаешь, я не люблю шумные сборища.
— Однако я хочу, чтобы ты получала удовольствие от Лондона и встречалась с молодыми людьми твоего возраста.
С мужчинами, подумала Серина, вот что он действительно хотел бы сказать.
— Не беспокойся за меня, — проговорила она.
— Мы приглашены на раут к лорду и леди Эддингтон, который состоится через несколько недель. Мне нужно заручиться поддержкой лорда на следующем голосовании. Ты поедешь со мной?
Больше всего на свете Серине хотелось остаться дома и исключить любую возможность новой встречи с Люсьеном. Но она всегда сопровождала мужа во время подобных приемов, и ее отказ вызвал бы подозрения.
— Конечно, — ответила она, — скажи Кэффи, когда он состоится.
— Непременно. Кстати, — он помедлил, — сегодня я беседовал с Кэффи…
— Да? — испуганно воскликнула Серина. Она почувствовала, что от страха быть разоблаченной ее начинает тошнить.
— Оказывается, ты навещала бабушку. Как она? Надеюсь, ее самочувствие в порядке?