— Да, — ответила она, непроизвольно прикрывая грудь руками.
— А как вы чувствуете себя по утрам? У вас бывают приступы тошноты?
Почти каждое утро, подумала она, но в ответ только кивнула.
— А как вы вообще себя чувствуете? Есть какие-то отличия от вашего привычного состояния?
Серина вздохнула, радуясь тому, что его вопросы стали более пристойными.
— Я быстро устаю. Мне кажется, что я могу проспать целый день.
Он удовлетворенно кивнул.
— Вы легко раздражаетесь? Не испытываете ли вы желания часто плакать?
Как он узнал? В последнюю неделю она плакала больше, чем за предыдущие пять лет. Было ли это из-за перенесенного ею горя или являлось следствием беременности?
— Да, пожалуй, — ответила она.
— Вы уже обращались к врачу или повитухе?
Она покачала головой:
— Не думаю, что пора это делать.
— Нет, — решительно заявил он. — Самое время. Судя по тому, что вы мне рассказали, вы действительно беременны.
Она едва сдержалась, чтобы не охнуть. Ей хотелось переспросить его, но она не решилась. Тогда он догадается, что на самом деле она ни в чем не была уверена.
Скорее всего Люсьен прав, и Господь наконец-то вознаградил ее. Если это будет мальчик, то накапливаемое в течение многих лет богатство Уоррингтонов перейдет к нему. Только Сайрес не сможет разделить с ней ее радость, не увидит появления на свет ее ребенка, с грустью подумала Серина.
А что насчет всего этого думает лорд Дейнридж?
— Милорд, не бойтесь, я ничего у вас не прошу, — поспешила заверить его леди Уоррингтон. — Вам не нужно ни о чем беспокоиться. — Она замолчала, ожидая его реакции. Люсьен смотрел на нее, слегка прищурив глаза.
— Возможно, вы не будете ни о чем просить, но вам кое-что нужно, — сказал он. — А именно — моя защита. Марсден не показался мне добрым и отходчивым человеком.
Она закусила губу.
— Это так, но я сама в силах позаботиться о себе. Прошу вас забыть о письме Сайреса.
Люсьен наклонился к ней.
— Неужели вы действительно думаете, что сумеете избежать опасности, которой не смогли избежать ваш муж и его слуги? Если Марсден организовал убийство столь влиятельного человека, то ему ничего не стоит убить его вдову, которая к тому же стоит между ним и наследством.
— Алистер не станет убивать меня. Это навлечет на него подозрения, — возразила она.
— Человек, способный рассуждать логически, подумал бы точно так же. Но Алистер на такого не похож.
Серина отвернулась, понимая, что Люсьен прав и на этот раз. Алистер не задумываясь пойдет на любой риск, лишь бы получить деньги герцога. Но использовать в качестве защитника Люсьена… Она покачала головой. При таком положении вещей она будет слишком часто подвергаться соблазну снова стать его…
Серина решительно повернулась к Люсьену.
— Возможно, Алистер нелогичен, но его нельзя назвать безумным. Я действительно считаю, что он не сделает ничего, что дало бы повод его подозревать.
Люсьен снова схватил ее за руку.
— И вы готовы рискнуть жизнью, чтобы доказать это? А как насчет жизни нашего ребенка?
Да, принять его защиту было лучшим, что Серина могла сделать для сохранения своей жизни. Но тогда она должна научиться противостоять его обаянию и тому возбуждению, которое он в ней вызывал. Она поклялась себе, что будет оплакивать смерть Сайреса по-настоящему и не даст унаследованной от матери несдержанности еще раз сыграть с ней злую шутку.
Серина встала, и Люсьен поднялся вместе с ней.
— Вы правы, — со вздохом произнесла она. — Я должна жить, чтобы отомстить за смерть Сайреса и… вырастить этого ребенка. — Ее ладони непроизвольно опустились и прикрыли живот.
Люсьен подошел к ней и провел рукой по ее волосам.
— Я буду защищать вас. Клянусь.
— Благодарю вас, — сказала Серина улыбаясь.
Его лицо оставалось напряженным.
— Я ждал от вас не только благодарности.
— Чего же еще? — спросила она, заметно нервничая.
Он молчал, и леди Уоррингтон чувствовала, как напряжение между ними растет с каждой секундой. Ей стало страшно.
— Я прошу вас стать моей женой, — произнес он невероятно спокойным голосом. — Сегодня же.
Она едва нашла силы, чтобы оправиться от шока, который вызвали его слова.
— Вашей женой? Даже через год об этом еще рано будет говорить, но сегодня…
— Именно сегодня, — решительно заявил он.
— Это невозможно! Как к этому отнесутся в свете?
— Я прошел через развод. Неужели вы думаете, что после этого меня могут волновать какие-то слухи?
— Но… но я едва вас знаю, — пробормотала она.
— Вы знаете меня достаточно для того, чтобы носить под сердцем моего ребенка, — сказал он с циничной усмешкой на губах. — В данных обстоятельствах это является вполне достаточным поводом для заключения брака.
— Но я в трауре! Я ценю ваше благородство, которое заставило вас сделать мне подобное предложение, но…
— К черту благородство! — в ярости закричал он, приблизив к ней свое лицо настолько, что она ощутила его дыхание на своей коже. — Меня интересует не благородство, дорогая. Я волнуюсь только за нашего ребенка. Он никогда не будет признан моим по закону, и мне известно об этом, но я стану ему отцом. И ни вы, ни глупые сплетни, ни тем более Марсден не помешают мне растить его. Ни за что на свете я не разрешу вам отнять его у меня!