И если для этого придется снова соблазнить ее, то пусть так и будет.
Часом позже Серина вышла в гостиную и тихо закрыла за собой дверь. Она чувствовала себя отдохнувшей, но не посвежевшей. Мысленно она постоянно возвращалась к утреннему происшествию и тем оскорблениям, которые слышала в свой адрес.
Это вина Люсьена. Если бы он не поторопился со свадьбой, все было бы в порядке. Она могла продолжать жить в своем доме. Узнав о ее беременности, люди сожалели бы, что Сайрес умер, не дождавшись наследника. К ней относились бы с симпатией, а не трепали ее имя на всех углах. Теперь же у людей может появиться сомнение в том, кто в действительности является отцом ребенка.
Но почему она постоянно думает о своем новом муже? О его улыбке, его руках, его глазах…
Взгляд Серины упал на мраморную шахматную доску, стоявшую в гостиной. Она вспомнила, как им с Сайресом нравилось проводить за шахматной партией долгие вечера.
Жаль, что его нет сейчас с ней! Она не умеет мыслить так логично, как умел Сайрес. Он бы все объяснил ей и сумел утешить.
Пальцы Серины непроизвольно коснулись фигур на доске.
— Ты играешь?
Она испуганно обернулась и увидела Люсьена. Он стоял в дверях, закутанный в длинный зеленый плащ.
Почему он всегда кажется ей таким красивым, но при этом напоминает падшего ангела?
— Я… я не слышала, как ты пришел, — пробормотала она.
— Извини, не хотел тебя испугать. Тебе нравятся шахматы? — спросил он.
— Да, я часто играла.
— С кем? С Уоррингтоном?
— Да, — ответила Серина, отворачиваясь. Как он умудряется заглядывать в ее мысли?
— И кто обычно выигрывал? — спросил он с усмешкой.
Серина тоже слегка улыбнулась:
— Всегда выигрывал Сайрес. Он был настоящим гением и не давал мне ни единого шанса.
— Так ни разу не выиграла? Ни одного раза? — переспросил он, явно поддразнивая ее.
— Один раз выиграла. Но в тот день Сайрес был очень рассеян, и я думаю, это была несправедливая победа.
— Ерунда. Победа всегда победа. Если он не мог сосредоточиться на игре, то в этом нет твоей вины. А с другими ты играла?
— Да, — ответила она, — и всегда выигрывала. Сомневаюсь, что меня может победить кто-то, кроме него.
— Ну что же, — сказал он совершенно серьезно. — Это можно проверить.
Она с вызовом посмотрела на Люсьена.
— Создается впечатление, что ты хочешь со мной сыграть.
— Да, если только ты меня не боишься.
— Естественно, нет, — ответила она, гордо поднимая подбородок.
— Какими будешь играть, черными или белыми?
— Белыми, но если хочешь, можешь ходить первым.
Он кивнул и с улыбкой сделал ход конем. Серина нахмурила брови и выдвинула вперед пешку, закрывавшую одного из слонов.
Люсьен задумался и поджал губы. Серина смотрела на него, и ее мысли постепенно снова вернулись к той безумной ночи. Она почувствовала, что начинает краснеть, и отвернулась.
Но потом снова взглянула на него. Его длинные красивые пальцы в задумчивости потирали чисто выбритый подбородок. Она вспомнила, как его руки ласкали ее тело.
— Серина? — окликнул он.
Она вздрогнула, чувствуя, как пылают ее щеки. Только бы он снова не прочитал ее мысли, молила она.
— Твой ход, — сказал он, растягивая слова.
В его голосе было столько чувственности, что у нее закружилась голова. Она нервно сглотнула. Желание ощутить его прикосновение становилось все сильнее.
— О чем ты думаешь? — тихо спросил он.
Ее дыхание участилось. Неужели он все-таки умеет читать ее мысли? Или он просто знает, как действуют на нее его взгляд и его голос?
— Я думаю о следующем ходе, — ответила она как можно равнодушнее.
Уголки его губ поднялись в едва заметной улыбке.
— И больше ни о чем?
— Конечно, нет.
Она постаралась сосредоточиться на доске. Люсьен взял в руку королеву и принялся гладить фигуру медленными, скользящими движениями. Серина схватила коня и, не задумываясь, поставила прямо перед вражеской ладьей.
Люсьен усмехнулся и через мгновение ее конь стал его жертвой.
— Готова сдаться?
Он смотрел на нее не отрываясь, гипнотизируя своими зелеными глазами. Серина глубоко вздохнула, пытаясь унять безудержно бьющееся сердце.
— Конечно, нет. Это только небольшая оплошность.
— Знаешь, я хочу предупредить тебя. Если я решил что-то получить, то это будет моим, чего бы мне это ни стоило.
Их разговор уже не имел отношения к шахматам. Его глаза возбужденно блестели. Серина хотела спросить, что именно он рассчитывает получить, но потом передумала. Она знала ответ на этот вопрос.
— Я буду бороться, — сказала она.
Еще двадцать минут прошли в полной тишине. Казалось, игроков соединяли невидимые нити. Очень часто Серина смотрела не на доску, а на Люсьена, и он видел это.
— Шах, — неожиданно сказал он.
Серина удивленно взглянула на мужа. Он разбил ее оборону и на доске, и в жизни. Он приближался к ней, желая получить то, что хотел.
Она закусила губу, борясь с искушением протянуть руку и дотронуться до него. Он смотрел на нее так пристально, и в его взгляде было столько страсти, что Серина почувствовала, как у нее твердеют соски. Ее губы непроизвольно раскрылись, она снова сглотнула. Знает ли он, какой колдовской силой обладает его взгляд?