— Во всякие гнусные детали я вдаваться не стала.
— Какое счастье, — сухо отозвался он, не сводя глаз с лица Ноэль.
— Если тебе охота обзаводиться подружкой в каждом городе, то здесь тебе ничего не обломится, так и знай! — прошипела Ноэль.
Филип, умевший распознавать ревность, почувствовал себя на седьмом небе от счастья.
— Так, значит, ты претендуешь на исключительность? — деловито осведомился он и не успел мысленно досчитать до пяти, как последовал взрыв, на который и рассчитывал.
— А ты как думаешь!
— Отлично.
— То есть как это «отлично»?!
Ноэль, нахмурившись, смотрела, как Филип весело тормошит их дочку. Вот бы Бетси ему все пуговицы с костюма пообрывала, мстительно подумала она.
— Ты хочешь исключительности — так тому и быть.
— О чем ты?
— Ты создаешь проблемы на пустом месте. Кровью подписываться я не привык, но мое слово чего-то да стоит.
Его невозмутимая самоуверенность взбесила Ноэль.
— А как насчет Жанетт?
— Жанетт хочет, чтобы мне было хорошо, — спокойно заверил ее Филип. — А для меня, — добавил он, шагая к двери и унося на плече заходящуюся от смеха Бетси, — самое лучшее — это ты, Ноэль.
Загадочная прощальная фраза повергла молодую женщину в такое смятение, что она битых десять минут не могла справиться с молнией на платье — той самой, которую так рвался застегнуть Филип.
8
— Ой, это гром?
Ноэль встревоженно посмотрела в окно. Небо налилось свинцовой тяжестью, в воздухе разлилась томительная духота. Правда в роскошном салоне «порше» было прохладно и уютно.
Промелькнувшая в глазах Филипа насмешливая искорка заставила Ноэль осознать, что она нервно накручивает на палец выбившийся из прически локон. Молодая женщина поспешно отдернула руку и приняла невозмутимый вид. Следовало соответствовать роскошному платью, надетому сейчас на ней. В спальне Ноэль долго репетировала перед зеркалом повадки светской, донельзя соблазнительной и самоуверенной красавицы. Но уже в прихожей, под медленным, оценивающим взглядом Филипа, почувствовала себя девчонкой-подростком, нацепившей наряд старшей сестры.
Ноэль украдкой покосилась на своего спутника. И зря — как всегда одного вида его хватило, чтобы от волнения у нее увлажнились ладони и томительно заныло под ложечкой. А вспомнить только, как он смотрел на нее!
Интересно, если бы она уступила, ответила на страстное желание, которое читала в его взгляде, что было бы потом, когда он утолил бы свой голод? Неужели сбросил бы ее со счетов с той же легкостью, с какой отмахнулся от Жанетт?
Но Ноэль уже не могла довольствоваться платоническими отношениями с Филипом. Она до сих пор не пришла в себя после его заявления, что четыре года у него не было женщины. Конечно, настоящим объяснением в любви это не назовешь, но все же… все же…
— Не волнуйся, в грозу машина — самое надежное убежище. Молния просто заземлится.
— Ты, я смотрю, оптимист, — язвительно заметила Ноэль. — А вот в мои планы не входит получить удар молнии.
— А по-моему, от твоих планов это уж никак не зависит, — возразил Филип.
— У нас ведь такие тихие края! — запричитала Ноэль. — У нас не бывает природных катаклизмов! Да сейчас и не сезон!
— Правда? — с невинным видом поинтересовался Филип, когда по крыше автомобиля забарабанили первые градины.
— Боже! Да они с теннисный мячик величиной! — Ноэль уже приходилось перекрикивать разбушевавшуюся стихию. — В жизни такого не видела. А они не повыбьют стекла?
— Вряд ли.
Известно, что детей положено отучать от всяких страхов личным примером. Так что Ноэль сочла за лучшее не демонстрировать перед дочкой, в какой ужас повергает ее каждый разряд грома. Что же до молний… Когда темный салон машины осветился очередной синеватой вспышкой, она едва удержалась, чтобы не закричать и не съежиться на сиденье.
Хорошо еще Филип грозы не боялся. Хотя он и не хлопал в ладоши от восторга, как Бетси на заднем сиденье, но и особых признаков тревоги не выказывал.
— Я знаю, где можно срезать дорогу. Или остановимся, переждем грозу? — предложила Ноэль.
— Зачем? Ты только скажи, куда ехать. Ответ спутника порадовал Ноэль, которой очень не хотелось оставаться среди буйства стахии ни на секунду дольше необходимого. Она принялась сбивчиво объяснять, но, к счастью, Филип без труда понимал ее. На узкой проселочной дороге, на которую они свернули, нельзя было развить большой скорости, тем более в непогоду. Филипу несколько раз приходилось вылезать, чтобы убрать загораживающие путь сломанные ветви деревьев. Но все же они продвигались вперед.