- Знаю, что ты с моей Лапкой мутишь что-то. Не хочу этого. Я с ней поговорил, ты ей нравишься, - недовольно выдал друг.
- Всего лишь нравлюсь? – усмехнулся.
- А что ты хотел? Тебе же тоже она «всего лишь нравится»? – с издёвкой сказал Юрка, внимательно смотря на меня.
- Я её люблю, - вот так просто открылся другу с теперь уже потрясенными глазами.
- Даже так?
- Так, - кивнул для убедительности.
- Тогда торжественно разрешаю тебе ухаживать за ней, - дал добро друг. - Но только после её восемнадцати! – внёс поправки. - Сейчас я против. А то набью тебе *бло еще раз, если ты снова начнешь творить за моей спиной вот эту муть.
- Вау, бро, это прямо отцовское благословение, не меньше, - подколол друга.
- Пошёл ты, ослина.
- Я б пошёл… к Оле. Да ты ж грозишься набить мне пятак.
- На кону наша дружба, - мрачно посмотрел на меня Юрка. - Не хочу, чтобы Олю это касалось. Не хочу, чтобы ты с ней спал. Сейчас она несовершеннолетняя. Дождись ее восемнадцати, если любишь. Я всё сказал, - мой друг развернулся и ушёл. А я…
Я просто хотел быть с ней. Всегда. Постоянно. Двадцать четыре на семь. Хотел обнять ее и молча быть рядом - и этого было бы достаточно.
Мы с Юркой отдалились. К Оле я больше не подходил, заблокировав её номер. Стал выпивать и прожигать время впустую, иногда следя за девушкой, любуясь ею издалека.
Но гормоны молодого пацана брали свое. Иногда Оля приходила ко мне во сне, соблазняя меня и провоцируя. В один из таких «кошмаров» я спутал сон с реальностью, а когда очнулся окончательно, то понял, что ко мне в постель легла не Оля…Даша.
- Какого хр*на…
- Не прогоняй меня, - прошептала она, чтобы не разбудить родителей, - пожалуйста. Я хочу этого, я сама пришла…Миша… - поцеловала меня.
И я сделал то, о чем она меня просила. Но на следующее утро пожалел, ведь Даша начала при родителях под столом приставать ко мне, поглаживая меня по члену. А я ведь не каменный…
Потом её угрозы… То она скажет родителям, что я её изнасиловал, то, что она беременна от меня. Кстати, после её инсинуаций я не спал ни с одной девушкой в дальнейшем без презерватива. Ну, кроме Оли.
Стал встречаться с девушкой, Катей. Хотел, чтобы она помогла убедить Дашу, что я не буду с ней и люблю другую. Даша же везде, словно хвостик, шастала за мной. Но не только за мной, как оказалось. Она выследила Катю и запугала, после чего девушка не захотела меня больше видеть и слышать.
Потом многократные срывы, её истерики, манипуляции через бабушку. Я устал. Морально, физически. Поэтому позвонил матери и попросил её забрать меня к себе. Она быстро согласилась, ведь этого давно желала.
Перед отъездом решил поговорить с Юркой, попрощаться. А также отговорить друга от сомнительных делишек с его новой компанией. Юра попросил не вмешиваться в его дела. А ещё мой мотоцикл на то время, что я буду отсутствовать в стране. Для него я никогда ничего не жалел. А еще хотел увидеть Олю перед отъездом… Хотя бы издали. И у меня получилось.
Когда я пригнал мотоцикл в гараж отца Юры, то увидел выходящую из дома Олю в компании подруг. Её яркий образ, улыбающейся и безумно красивой, отпечатался глубоко в моем подсознании. И даже в Европе, проживая это время распутно, её лицо преследовало меня в окружающих. Не вольно мой мозг сравнивал каждую с ней, а бесконечные попытки забыть Олю только ухудшали ситуацию и пустоту в грудной клетке.
Помогла мама. Она решила откровенно поговорить со мной, уловив во мне и моих действиях крик от тоски и одиночества. Когда мама узнала об Оле, посоветовала возвращаться обратно. Но только не просто танцором и слюнтяем, а мужчиной с образованием и планами. Тем более к тому моменту Оле уже будет восемнадцать.
Послушал мать и стал учиться, обдумывая дальнейшие мои действия. Но вернулся в Россию слишком поздно. Страшная авария унесла жизнь моего друга, а любимую покалечила. Сразу нашел клинику, где лечили Олю. Приплатил врачу теми деньгами, что дала мне мама перед отъездом, чтобы узнать как девушка и пройти к ней.
Но увидел я не девушку, а её родителей.
- Это ты виноват, ты. Сукин сын! Ты убил нашего мальчика... Ты дал ему этот окаянный мотоцикл, ты…- мама Юры плакала, цепляясь за мужа. - Убери его, слышишь, убери его отсюда, - просила она его.